- Я не смешиваю личное и работу, - шипит мне в ответ Андрей. - И раз уж мы в этой ситуации равны, то пусть девочка сама выберет.

- А как же секретарша твоя? - захлебываюсь я ядом и ревностью.

- Так это же не жена, - ехидно скалится мне в ответ.

- Сука... - понимая, что он тоже в своём праве, я достаю из кармана пальто сигареты.

Беру себе и ротягиваю пачку Андрею. Несколько секунд мы молча курим, пытаясь успокоиться, чтобы разойтись цивилизованно.

- Она рассказывала, что ты ее жестко кинул. - задумчиво говорит Елецкий.

- Что она тебе ещё рассказывала? - глубоко затягиваюсь, практически медитируя на дым.

Серьезно, детка? Это я тебя кинул? Ну офигеть!

- Что тебе она больше никогда не дала бы второго шанса, поэтому Царицын... - он щелчком тушит сигарету. - Не мешай мне. Я ее дожму.

Внутри меня клокочет болью и обидой от того, что Ася смела обсуждать НАС с другим мужиком. Что рассказывала подробности и.... аааа!

Этого не может быть, что она больше меня не хочет!

Вчера на кухне я чувствовал ее злость, адреналин, растерянность и...на  этих эмоциях ее вполне можно было бы «поджечь» и взять прямо на столе.

По спине прокатывается дрожь возбуждения. Надо было так и сделать!

- Ты делай, то что должен, - тоже тушу сигарету. - А я буду делать то, что сочту правильным.

- Я подожду, когда ты снова налажаешь, Царицын, - ехидно улыбается Андрей, - а ты с бабами редкий гавнюк. Пойду, - заглядывает в папку с документами, которую я привёз. - Здесь все супер. Спасибо.

Елецкий уходит к лифтам, а я сажусь в машину и несколько раз луплю ладонями по рулю.

Ну не гасить же мне его в конце концов! Ася не посмеет провести с ним ночь. И не посмеет уехать. Потому что боится за сына подруги. Потому что горит желанием высказать мне, какой я редкий гад.

Сейчас мне даже на руку, что Гордеева считает меня циничной сволочью. Будет сговорчивее.

Отправляю Асе сообщение, чтобы завтра не вздумала опаздывать на ужин.

И, когда текст загорается пометкой «прочитано», чувствую, как она «взрывается» эмоциями на другом конце трубки.

Конечно, я бы помог сыну ее подруги в любом случае. Мне это не стоило большого труда. Но нам с Гордеевой нужны обстоятельства, чтобы попробовать заново. Особенно они нужны ей, чтобы оправдать себя.

Такие чувства не исчезают. Ты, детка, струсила. А мне даже пяти лет оказалось мало, чтобы выздороветь.

И раз я засовываю в жопу свою уязвлённую мужскую гордость( а это хрень не маленького размера), то я хочу, чтобы твоя жизнь и свобода принадлежали мне. Хочу твоё тело, мысли и чувства. Я хочу тебя, Ася. И мне совершенно наплевать, что ты об этом думаешь.

Телефон вздрагивает в моих руках вибрацией.

Сердце на мгновение заходится от мысли, что это может быть Ася.

Но на экране мигает номер отца. Скидываю вызов и пишу сообщение, что через пятнадцать минут буду. Это последнее совещание, на котором я буду присутствовать, как акционер.

14. Глава 14. Семейные ценности.

Макс

- Макс! - шипит мне в ухо отец. - Ты можешь хотя бы делать вид, что тебе интересно происходящее!?

- Нет.. - отвечаю ему в тон. - Не могу. Потому что своё мнение уже сказал. Нет смысла вкладывать в это деньги. Если уж входить партнером в проект, то делать это с погрешностью на те три года, которые вы будете только стороить! - Видимо, последнюю фразу я говорю слишком эмоционально, потому что присутствующие люди за столом замирают.

- Максимилиан, - вопросительно вскидывает брови владелец сети гостиниц Айзенковский, строительство которых мой отец собирается проспонсировать, - вы считаете, что мое предложение невыгодно?

- Да, я так считаю, - чеканю слова и смотрю ему прямо в глаза. - Потому что все это устарело. На этапе строительства - сложно и громоздко, на этапе ремонта - неоправданно помпезно, на этапе ежедневной работы - вообще никуда не годится. У вас даже не предусмотрены отдельные лифты и лестницы для персонала. А это потеря эффективности работников. Мы будем вынуждены нанять в полтора раза больше людей, чем это необходимо. Признайтесь, вы выкупили чьи-то старинные проекты и теперь собираетесь их реализовать за наш счёт?