— Бедные покупают товары. Богатые — людей. Мне проще нанять того, кому не надо ничего переделывать.

Что же, логично.

Киваю. Поворачиваюсь, чтобы выйти.

Аверин ясно дает понять, мне здесь не место. И это хорошо. Сейчас бы сбежать отсюда. Как можно дальше. Пока он не выяснил ничего.

— Куда? — хриплый голос вынуждает застывать. — Я с тобой не закончил.

Аверин поднимается. Направляется в мою сторону. И чем ближе подходит, тем тяжелее удары сердца.

Пульс стучит по вискам так сильно, что если Аверин сейчас заговорит, ни единого слова не услышу.

Он возвышается надо мной. Мрачный. Крупный. Угрожающий. Такое чувство, будто стал еще мощнее с нашей прошлой встречи.

Или это я сжимаюсь от страха, что правда в любой момент может открыться?

Напрасно пробую проглотить ком в горле.

— Хочешь здесь работать? — спрашивает Аверин.

Нет.

Теперь — нет.

Но он смотрит на меня так пристально, что ничего сказать не получается.

— Я остановился в «Плазе», — выдает он.

На автомате отмечаю, что это один из лучших отелей города. Но не понимаю, зачем Аверин переводит тему.

— Ночью приедешь, — заявляет он.

В шоке смотрю на него.

Что?

Ночью…

— Я не могу, — роняю глухо.

Аверин приподнимает бровь.

— Занята, — прибавляю громче.

Искры в его глазах и раньше были недобрые. А теперь так вообще.

— Кем ты занята? — бросает хлестко.

«Нашим ребенком».

Уверена, такой честный ответ ему не понравится.

4. 4

— Не важно, кем я занята или чем, — говорю вслух, всю силу прикладываю, чтобы голос прозвучал ровно. — Я бы все равно не пришла.

— Я знаю, — спокойно заключает Аверин.

Он слегка склоняет голову к плечу, продолжает внимательно меня изучать. Холод, пробегающий по коже, становится все ощутимее с каждой новой секундой.

Невольно вскидываюсь. Брови сами собой ползут вверх.

Если знает, то зачем…

Аверин медленно обходит меня. Останавливается за спиной. И в следующий момент горячее дыхание обдает затылок.

— Это первое предложение, — заявляет он хрипло. — Самое выгодное. Другие понравятся тебе еще меньше. Но тебе и не должно нравится. А я свое получу при любом раскладе.

Во рту пересыхает от волнения.

Он шагает дальше. И вскоре снова оказывается передо мной. Это смахивает на то, как зверь наворачивает круги вокруг добычи, постепенно загоняя в ловушку.

— Ты угрожаешь? — звучит как вопрос.

Но все и без вопросов понятно.

— Даю совет, — замечает он, глядя прямо в мои глаза. — Лучше тебе прийти. Самой.

— А иначе… ты что, будешь шантажировать? Уволишь меня? Или может быть, силой в свой номер затянешь?

— Я все, что хотел, сказал, — говорит. — Ты меня слышала, Алена.

Он как и прежде выдержан. Во всем. Если бы не взгляд. Не то, как он смотрит на меня сейчас. Но видимо, такими эмоциями до конца даже Аверин управлять не способен.

Он не позволяет ничего лишнего. Нет ни одной прямой угрозы.

Однако это его обманчивое спокойствие и невозмутимый тон оказывают на меня куда больший эффект. Стоит нашим глазам встретиться, как по затылку пробегают ледяные мурашки.

— Это демократическая страна, — выдаю. — Твои методы здесь не сработают. Насильно ты ничего не добьешься. Есть законы и…

Осекаюсь.

Один угол его рта слегка дергается вверх, приоткрывает ровные белые зубы. Ни дать, ни взять — оскал хищника.

— Везде действует один закон, — говорит Аверин.

— Не все можно купить за деньги.

— Все, — отрезает он. — Вопрос бюджета.

— Ну знаешь…

— Но я не про деньги, — обрывает.

— А о чем тогда?

— Посмотрим, как тебе поможет твоя демократия, — усмехается.

Разговор явно идет не туда.

Вроде и старалась держаться спокойно, ничего лишнего не брякнуть, но сейчас придерживаю колкий ответ и понимаю, что поздно.