– Я с ним побеседую. Но не сейчас, – сказал Родион, как отрезал.

– Прихлопнуть бы этого гада и делов. Родион, какого чёрта сучара этот ещё дышит и переходит нам дорогу? – прошипел Платон.

Родион понимал, что старшему брату весьма неприятно просить младшего брата кого-то там прихлопнуть. Но Платон обладал меньшим влиянием и пользовался не тем авторитетом, какими обладал Родион.

Своими силами Платон с Арским не справится. Пытался. Еле ноги унёс. Владислав Рахманов отчитал тогда сына, словно маленького и попросил больше не соваться к Петру, предоставив принимать решение Родиону.

Такое унизительное отношение к своей персоне Платон едва переваривал, но вида не показывал. Однако, Захар подмечал всё. Ему не нравились настроения Рахманова старшего, но Родион и Владислав на место Платона поставить нужным явно не считали.

– Я не собираюсь никого хлопать, Платон. Не сейчас. Других дел и забот по самое горло, – фыркнул Родион.

– Всё занимаешься поисками Ржевского, брат? – Платон подошёл к Родиону, а после засунул сигарету между распухшими от побоев губами.

– Занимаюсь и найду гада.

– Забил бы ты на него. Дал мразь дёру и пёс с ним. Ты запросто можешь жениться на любой другой девке.

Родион обвёл брата строгим взглядом.

– Никто из тех, кто посмел так поступить со мной, Платон, не будет спокойно дышать. Этот тварь убил мою беременную жену и обокрал меня. И ты больной на каждое полушарие мозга, если полагаешь, что за такое я не буду мстить.

– Ты выяснил что-нибудь? – спросил Захар.

– Кое что.

– Что? – снова вклинился Платон.

– Жену Ржевского нашёл. Впрочем, сделать это было несложно. Девка не пряталась. Похоже, что ничего и не знала о проделках своего мужика. А там…

– А…

– Не сейчас, – оборвал брата Родион и махнул рукой Ринату, чтобы тот следовал за ним в кабинет, – Захар, ты тоже зайди. И ты, Саня, – кивнул одному из охранников, который стоял возле входной двери и грел уши.

Платон отправился за братом без приглашения. Он – старший. Что вообще за дела? Кроме того, он должен быть в курсе всего.

Родион не попросил брата удалиться. Сел за стол, но Платона словно не замечал, полностью переключился на Захара и Александра.

Захар передал Родиону интересующие того документы, а после Александр протянул тоненький файл в котором лежали всего несколько листочков бумаги.

– И это всё? – брови Родиона взлетели вверх.

– Всё, Родион. Вообще всё. Девчонка полностью чистая. Никаких прегрешений за ней не выявил, – начал отчитываться Александр, – окончила школу. Училась средненько. До десяти лет жила с родителями в нашем городе в селе, а после переехали в Москву. Там окончила технарь. Самая обычная семья. Есть брат. Он был женат. Родители и брат с женой погибли. Осталась племянница.

– Она провернула всю эту аферу с браком, чтобы племянницу из детского дома вытащить?

– Возможно. Я проверил. По документам не подкопаешься. Брак у Ланской с интересующим нас Ржевским самый что ни на есть настоящий. О его фиктивности судить можно только со слов самой женщины. Но квартиру в столице она продала. Там миллиона четыре с неё получила. Куда девала деньги я не знаю. Ни одного счёта в банке у девицы нет, ничего дорого не покупала. Это точно. Если деньги не отдала Ржевскому, значит держит их в чулке под подушкой.

– В полную семью несовершеннолетнюю племянницу отдали без проблем, – заключил Родион, просматривая отчёт, где была зафиксирована каждая мелочь из жизни Людмилы Ланской.

– Да. После этого она всё время общалась с Ржевским. Он активно помогал ей с племянницей, чтобы та скорее попала домой. Я Навёл справки на директора детского дума, куда определили Регину Ланскую. Он – та ещё мразь. Я не думаю, что Регина Ланская солгала относительно сексуальных притязаний директора. Тот способен и не на такое, только воспитанники молчат. Доказать подобное некому.