– Не хотел – что? – она округлила глаза, но я видел, что Соня поняла, к чему я веду. Румянец вспыхнул на ее щеках.

– Проклятье, Соня! – сокрушенно воскликнул я. – Ты позволила себя целовать! Ты дала мне надежду, что я могу, – я выдохнул. – Твою мать. Дерьмо. – Махнув рукой, я шагнул в смежную комнату. Но застыл на пороге, уткнувшись взглядом на кровать. Очередной поток грязных воспоминаний, связанных с Алисой. Здесь, я довел ее до безумия и здесь же уничтожил то, что хотел. – Уходи. – Прогудел я, стараясь не смотреть на кровать. Стянув футболку, я вошел в ванную. Раздевшись, врубил душ и встал под струи прохладной воды.

Мне нужно избавиться от дерьма, что плавает под коркой. Мне нужна передышка. Совсем чуть-чуть, чтобы набраться сил и терпения. Ага, конечно. Для того чтобы пустить кровь, много ума не надо. Какого черта я делаю, а? В какую херню я себя загнал? Я потерял женщину, которую любил, потерял другую, с которой мог быть счастлив. Моя дочь, моя единственная надежда на светлое будущее, а не на гребаное существование в полной заднице, в руках гандона. Если я и Киру потеряю, тогда на кой хрен мне вообще эта жизнь? О, ко всему прочему, я испытываю не совсем братские чувства к Соне, желая проделать с ней грязные, порочные вещи. Поэтому, ей лучше уйти. У меня есть адреса, я могу сам проверить их, выяснить, что к чему.

Проторчав под душем час или два, я пришел к единственному выводу – зря Дезмонд обрюхатил мою мать. Понятное дело, что ему по хрен, кого трахать, но прежде, королю стоило включить мозг, а не то, что между ног и подумать – а стоит ли спускать семя в человеческую женщину? Что может из всего этого получиться?

Повязав полотенце на бедрах, и прихватив бумажку с адресами, я вышел в комнату, застав Соню, сидящую на кровати. На той самой кровати, где умерла Алиса. Я даже не сменил белье, оставив смятый ворох на постели.

– Я сказал тебе уйти.

– Кажется, мы договорились, что я помогаю тебе найти дочь. – Она изучала меня, как иллюстрацию в анатомическом журнале. Взгляд Сони пристально скользил вдоль моей груди, спуская ниже, там, куда ей не следовало смотреть. Очень вовремя, ублюдок начал подавать признаки жизни, реагируя на женщину, как на способ утолить похоть. Член затвердел, а яйца набухли, разгоняя пульсацию по телу.

– Я сам справлюсь. – Выдвинув ящик комода, я достал чистую пару джинсов и футболку. Отвернувшись, я сунул одну ногу в штанину, проклиная себя за слабость, зная, что секс между нами невозможен.

– Когда ты в последний раз спал? – периферия поймала Соню. Она вытянулась на кровати, увалившись на бок. Промолчав, я запихнул вторую ногу в джинсу, с проклятиями, натягивая их на бугор. – А питался?

– Я не пью кровь.

– Это в нашей природе. Ты не можешь идти против своей сущности.

Кое-как застегнув молнию, я развернулся к девчонке.

– Поверь – я могу. – И Соня снова уткнулась взглядом мне в пах. Господи, почему она никак не успокоится? Сама меня отталкивала, а новость о том, что я ее брат, совсем ее не смущает. Или у них заведено кровосмешение?

– А я проголодалась.

– Так найди себе мужика и осуши его. – Раздраженно проворчал я, вертя в руках футболку, как будто она стала для меня чем-то неизведанным, и я понятия не имел, как этим пользоваться.

– Мы не пьем от других. – Глаза Сони вспыхнули ярко-золотым. Голод в совокупности с чем-то, что можно описать, как – жесткий трах, горел в ее взгляде. Я беззвучно выругался, потому что сущность во мне с нетерпением заерзала, ожидая насыщения. – Ты дашь мне свою кровь?

Я сузил глаза. Это – что, проверка на прочность? Я пытаюсь ухватиться за контроль, но Соня своим вопросом и откровенным желанием, все херит.