Я пока не принимаю мысль о том, что со мной что-то не так. Это как внезапно обнаруженная смертельная болезнь, от которой не убежишь, но отрицаешь ее существование. Но, как-то все это время я мог справляться с ней? Состояние ремиссии?

– Старик говорил о родителях? Но, я вырос в сиротском приюте.

– Я тебя понял. – Кивнул Эйдан. – И поэтому выпьем еще виски. – Он подозвал официантку, заказав порцию двойного виски.

ГЛАВА 7

Эйдан нес какую-то чушь, про то, что родители отправили меня в приют в пятилетнем возрасте. До этого времени я жил с ними, но, ни черта не помню, так как был маленький. Ему, как и многим, не повезло оказаться в серых стенах сиротской богадельни, пока те пытались разобраться с новой проблемой. Грязнокровые. Они, как выразился Эйдан, будто вирус распространялся по городу, убивая не только гражданских, но и моих сородичей – демонов. Чтобы хоть как-то уберечь младшее поколение, было решено перевести нас в безопасное место. По крайней мере, была надежда, что грязнокровые не начнут палить во все стороны, пока сосредоточившись на взрослых особях.

А я уж думал, что от меня с рождения отказались или привели в приют, потому что мои родители наркоманы и алкоголики.

– То есть, ты хочешь уверить меня в том, что мои родители действовали из лучших побуждений? – почему тогда они никогда ко мне не приходили… хотя бы под видом кого-то из персонала или прикрываясь гражданскими? – Они оставили меня в приюте вместо того, чтобы забрать. – И плевать, что было бы дальше. Плевать, что они хотели меня спасти. Всю свою жизнь я провел, убежденный в том, что сирота.

– Этим, они вызвали бы подозрения у грязнокровых, а потом, просто убили бы всех, приютских детишек. – Эйдан причмокнул. – Им пришлось поступиться своими чувствами, ради твоей безопасности.

– Это было нечестно. – Обиделся я, сделав жадный глоток пива.

– Верю. Но, ради твоего спасения, родители были готовы на все. – Твердил он. – Даже пожертвовать своей жизнью. – А потом грустно добавил. – За год до нашего окончания колледжа, их убили. – Эйдан отхлебнул пива. – Старейшина говорит, что нападение было внезапным, и твой отец до последнего сражался, но их было слишком много.

– А мать?

– Ее заставили смотреть, как он умирает. – Он еще отхлебнул напитка, судорожно сглотнув. – Им нужен был ты. Но твои родители ничего не сказали. Как и мои. – Эйдан нахмурился, зависнув взглядом на одной точке.

Моих родителей пытали… из-за меня? И родителей Эйдана тоже? Да, как после этого он не сломался?

– Но за тобой было кому присматривать. – Эйдан откинулся на спинку стула. – Я и тренер Максвелл.

А вот это было неожиданно. Тот самый тренер в колледже, который не отходил от меня, требуя отдачи в тренировках, играх и учебе. Тот, который твердил, что важна не только сила, но и ум. Тот, который был готов разорвать любого, если мое настроение понижалось до отметки – хреново. А я все думал, почему Максвелл так отчаянно обо мне заботится. Иногда, я думал, что он любитель молодых мальчиков и нередко намекал ему сбавить обороты, но в ответ получал подзатыльник и требование заткнуть свой рот, и работать дальше. Дело-то было вовсе не в заботе, а в том, чтобы не упускать меня из виду, потому что этого хотели родители.

– И как долго ты за мной присматриваешь? – с тренером понятно. Его забота прошла с моим блестящим окончанием колледжа.

– Достаточно долго.

– Я по-прежнему не помню, что ты был моим другом. – Как бы я не старался, но его лицо, остается для меня неизвестным.

– Пришлось кое-что заблокировать в твоей памяти.

А вот теперь интересно.

– Помнишь, Пенелопу?