Накапав коньяку, Евгений собирается уходить, Ирина Викторовна протягивает ему пятьсот рублей.

– Бабушка, зачем, ну зачем ты мне даешь деньги каждый раз? – протестует внук. – У меня и так все в порядке и в достатке. Оставь, пожалуйста, себе.

– Ну купи конфеток, – настаивает бабушка.

– Все, ба, я поехал. Пожалуйста, не отрывай меня от важных дел, больше я не приеду по таким просьбам, – говорит Евгений и покидает квартиру Ирины Викторовны.

Вечером семья за ужином обсуждает бабушку.

– Да когда уже это все прекратится?! – жалуется Евгений. – Сегодня снова пропустил важную встречу из-за бабушкиных выходок.

– А ты не бери трубку, как я, – советует ему Юлия, рассматривая в телефоне новых подписчиков.

– Я тоже не смог ей ответить, – оправдывается Вячеслав Викторович. – Может, предложим бабушке переехать к нам? – продолжает он.

– Слав, ты шутишь? Ты уже предлагал это трижды, – отвечает Марина Павловна.

– И ты трижды отказывалась, – напоминает Слава.

– Ну потому, что ты это несерьезно говоришь, – продолжает Марина. – Ты своих родителей раз в год навещаешь, и я помню, как ты говорил, что нам и самим не хватает пространства для личной жизни. Этих бы еще сплавить скорее в свободное плавание, – посматривает на детей Марина.

– Мама! – восклицает Юля. – Я и так уже самостоятельная, сама себе зарабатываю.

– Да, зарабатываешь – на косметику максимум, – говорит Марина, – а остальное кто тебе все покупает? А?

Юлия, опустив голову, смотрит в телефон.

– Ну все равно, скоро я буду миллионером: у меня уже десять тысяч подписчиков, – важно заявляет девушка.

– Ага, накрученных, – ехидничает Евгений. – В общем, я больше к бабушке не поеду, если ее будут травить так называемые наркоманы. Бедные люди, сочувствую им.

– Видимо, у бабушки недостаток внимания, – констатирует Вячеслав Викторович.

– Да все у нее в порядке, – говорит Марина. – Наверное, это возрастное. Восемьдесят два как-никак, может, немного не в себе уже.

– Все она в себе! – возмущается Евгений. – К подруге вон собралась лететь в Казахстан на следующей неделе, заказала билеты по телефону на пенсию свою. Кое-как успел их отменить: куда ей лететь одной с таким здоровьем.

– Да… В общем, надо с бабушкой что-то делать, – вздыхает Марина, – как-то ей мозги вправлять.

– Это точно, – соглашается Вячеслав Викторович и с аппетитом быстро ест.

На следующий день бабушка снова всем звонит, но так же безуспешно: ей или вовсе не отвечают, или, взяв трубку, обещают перезвонить, однако так и не делают этого.

Ирина Викторовна по телефону разговаривает со своей подругой Серафимовной, жалуется на своих родственников, мол, те не уделяют ей должного внимания и попросту игнорируют, так же сетует на свое здоровье, дескать, у нее неутешительный диагноз и, видимо, ей недолго осталось.

– Даже и не знаю, кому из них завещать свою квартиру, – вздыхает женщина.

– Да можешь не завещать, она и так по закону перейдет твоей дочери, – говорит ей подруга.

– Тогда оставлю лучше приюту или кому-нибудь еще, чтобы никому из моих родственников не досталась, – заявляет Ирина Викторовна.

Она пытается подговорить Серафимовну, чтобы та позвонила Марине, разжалобила ее и рассказала, как одиноко ее маме и что у нее случился очередной приступ. Но подруга наотрез отказывается.

– Ты меня в свои интриги не впутывай, сама звони, – категорично говорит Серафимовна.

После этого Ирина Викторовна набирает номер своей дочери и притворяется, что у нее смертельный приступ.

– Доченька, прощай! Вызывай мне скорую: плохо мне, ухожу я… – трагическим голосом шепчет она и кладет трубку.

Марина в шоке вызывает неотложку и звонит остальным членам семьи, чтобы те срочно отправлялись к бабушке. Все приезжают к ее дому, бегут на пятый этаж вместе с работниками скорой. Открывают дверь: на полу лежит Ирина Викторовна. Родственники начинают прощаться с ней, кто-то плачет, доктор меряет пульс, давление, делает кардиограмму, но у пациентки все в норме.