Вопрос оказался не праздным. Обогнув кибитку, я увидела лежавшую на дороге лошадь. Она не шевелилась, не дышала, не похрапывала, только желтоватые хлопья пены на тёмно-коричневых боках свидетельствовали о том, что ещё недавно животное тащило повозку. На обочине растянулся мужчина, высокая трава почти скрывала его, и я обнаружила присутствие человека не сразу. Он, услышав моё учащённое дыхание и вырвавшийся разочарованный возглас, приподнялся на локте. На заросшем рыжей бородой лице выделялись яркие голубые глаза. Кепка со сломанным козырьком съехала на затылок, ворот рубахи распахнулся, открывая волосатую грудь. Мы уставились друг на друга.

– Здрав…ствуй…те, – пропыхтела я, не справляясь с дыханием.

Мужчина отвёл от меня изучающий взгляд и рывком поднялся с земли.

– Оружие есть?

– Что? – я отступила шага на два.

– Прикончить, чтобы не мучилась моя Звёздочка.

Взглянув на лошадь, я увидела яркое белое пятно на лбу, вероятно, и давшее животному кличку. Мужчина присел на корточки и погладил лошадку по шее.

– Не уберёг я тебя, – сокрушался он.

Я спросила:

– Вы Лука? Из деревни, что за лесочком?

– Оттуда. Все передохли, моя дольше других продержалась. Он встал, подошёл к телеге и принялся искать что-то в куче сваленного в беспорядке барахла.

Я опустилась на колени перед мордой лошади, тронула пальцами пятно на лбу. Ухо животного дрогнуло и развернулось ко мне:

– Что же ты, Звёздочка? – чуть не плакала я.

– Стащить надо на обочину, – сердито бормотал мужчина, – пойти, что ли, за помощью?..

Лошадка дёрнулась и шумно задышала. Потом издала короткое ржание и попыталась подняться. Я не осознавая, что делаю, помогала животному. Конечно, сил моих было недостаточно, но будто кто вселил в меня их, я чувствовала, как от рук исходят и вливаются в лошадь упругие волны. Уже через минуту Звёздочка оказалась на ногах и потянулась ко мне губами. Я лихорадочно раскрыла котомку и вытащила из узелка краюху хлеба.

– Ешь! Ешь, милая!

Мужик наблюдал за происходящим с таким ошарашенным видом, словно я у него на глазах вскрывала гроб с покойником. Меня немного веселил суеверный ужас, мелькавший в глазах рыжего возницы. Я даже не успела сформулировать просьбу, Лука опередил, сообщив, что доставит меня хоть на небо.

– Так высоко не нужно, – засмеялась я, – замок Далеор будет в самый раз.

– Туда к вечеру домчим! – с энтузиазмом согласился мужчина.

Звёздочку он не погонял, она сама бежала так шустро, что представить её лежащей без сил на дороге было совершенно невозможно. Я всё-таки попросила Луку делать остановки и давать лошадке отдых. Я расположилась в фургоне, Лука постелил набитый сеном матрас на широкую скамью. Сидеть было удобно, аромат высушенных цветов дурманил, даже запах лошадиного пота почти не чувствовался. Я разулась и разминала задеревеневшие стопы. Напрасно все считали меня опытным ходоком, прогулки по горным тропам закалили, но совершала я их в удовольствие и оказалась плохо подготовлена к бегу и долгой ходьбе. Возможность завершить путешествие в повозке подвернулась кстати.

Рыжий Лука словно забыл о моём существовании, молчал, не поворачивал головы, сидел сгорбившись на передке телеги и время от времени шевелил вожжи. Звёздочка бежала споро.

Мерное покачивание убаюкивало, но попадавшиеся под колёса бугорки встряхивали меня, не давая задремать. Я мечтала о доме. Сердце щемило от предвкушения встречи. Это станет счастливым событием, но как родители отнесутся к рассказу о моём положении в графском поместье, я представляла не в полной мере. Отец, наверное, рассердится и потребует от Боннтов объяснений, а мама испугается отмены сделки и станет уговаривать мужа забыть о неприятном недоразумении. Сама я уже не злилась. Ведь всё закончилось хорошо? Виконт изначально не интересовал меня. Как может заинтересовать незнакомый юноша? Тем более тот, о ком слышала весьма нелестные отзывы. Не то чтобы я доверяла слухам, однако наша добрейшая нянюшка не станет болтать зря, она при упоминании Боннтов менялась в лице, качала головой и бормотала: