- Пойдём, няня, нужно завершить последние дела, - тихо позвала я старушку Лунсию.

- Какие у нас теперь дела, - выдохнула она как-то обречённо.

- Неужели ты не приготовила себе погребального платья? - попыталась пошутить я, но вышло как-то не очень радостно и оптимистично.

- А я помирать пока не собираюсь, - нахмурилась няня.

- Зато я собираюсь, - вздохнула тяжело и ухватилась за ободы колёс. - Пойдём, подберём мне наряд получше, не хочу, чтобы жители ближайших деревень потом рассказывали, что "безногая" княжна болталась на верёвке в штопаном домашнем платье. Должен же у меня остаться хоть один приличный наряд.

Повернув кресло, я поехала к внутренним воротам. Няне ничего не оставалось, как последовать за мной.

- Ты не безногая, - зачем-то проворчала она.

- Я прекрасно знаю, как называют меня за глаза жители деревень, - "безногая княжна", "недоумертвие" и "княжеский обрубок". И это ещё самое безобидное.

Няня сбилась с шага и сдавленно крякнула, чем позабавила меня.

- Откуда ты это только услыхала, - проворчала старушка.

- Дети, - я пожала плечами, - они ведь не понимают, о чём болтают.

Выехав на дорогу, я невольно стала крутить колёса медленнее. Хотелось ещё немного насладиться солнцем, ветром, жизнью.

- Подрезать бы им языки, - Лунсия, начинала злиться, что бывало с ней очень редко.

- Богиня с тобой, няня, - отдёрнула я её, - дети, есть дети. Что слышат, то и болтают. Да и что взять с людей. Они всегда приукрашивают. Не удивлюсь, если в дальних деревнях, вообще, считают меня ходячим умертвием с обрезанными по самую шею конечностями. Слухи они такие, чем дальше разлетаются, тем меньше походят на правду.

Вздохнув, ия Лунсия не стала мне перечить. Она всегда так поступала, когда была несогласна с доводами других. Просто прерывала разговор. Многих это раздражало. Они считали такое поведение высокомерным. Я же полагала, что прожившая жизнь женщина просто не желала конфликтов. В этом она была права. Порой я замечала, что копирую этот её стиль поведения. 

Молчание порою лучше споров и ссор.

Проехав через врата, я с удивлением отметила некоторое оживление. Оставшийся в замке люд спешно разворовывал то, что не уволок с собой князь. Возмутившись, я хотела уже, было, прекратить этот бедлам, но передумала. Да, конечно, мародёрство людей не красит, но с другой стороны, не возьмут они - достанется всё захватчикам.

Вытащив из кармашка на поясе ключи, я поискала взглядом женщин с кухни: на глаза мне попалась малышка Воята. Заметя меня, она остановилась и виновато опустила взгляд на землю. В руках девочка сжимала небольшой пустой чугунок.

- Подойди, - приказала я.

Девочка, дёрнувшись, быстро подбежала и зажалась, словно ожидая, что ее будут ругать. Может и стоило, да чего уж. Время такое. 

- Отдай это незаметно бабушке, - я протянула ей связку. - Скажи, что я позволила ей и женщинам из прислуги взять всё, что им нужно. Всё! Ты меня поняла, Воята?

Малышка быстрым движением взяла у меня из рук ключи и спрятала их за пазуху.

- Я поняла, княжна, - шепнула она. - Вы не обижаетесь? Северяне, говорят, уже на подходе. Их видели совсем недавно. Здоровые, злющие, как звери. 

Ребёнок. Милосердная Лалила, пусть наши захватчики не окажутся насильниками. Чугунки они воруют, бежать нужно и детей прятать. 

Дурачьё, какое же они жадное дурачьё!

- Беги, милая, - я как можно теплее улыбнулась ребёнку, - и когда придут захватчики, спрячься понадёжнее, где, в погребе. Считай, что это мой тебе приказ.

- Да, княжна, - Воята быстро закивала, - я буду прятаться.

- Молодец, ты очень хорошая девочка. Ну, беги к бабушке и набери себе хорошего приданого.