— Сосед мой с семьёй перебрался сюда, харчевню открыл, готовит его супруга хорошо и сытно, к ним заглянем. Он с меня по старому знакомству плату не берёт, ну и за вас попрошу, госпожа.

— Сначала покупки, — предупредила Шилоха, не желая никому быть должной, — скоро уже?

— За этим поворотом, — ответил старик, и правда, сделав десяток шагов, мы наконец выбрались из душного рыбьего плена, очутившись на небольшой площади, обдуваемой свежим ветром с реки. Жадно хватая живительный воздух, я закрутила головой.

Столы, выстроенные в два ряда, были сплошь заставлены товаром. Чего здесь только не было: мясо, птица живая в клетках и тушками, сыры, колбасы, хлеб, сладкие булки, крупы и мука. Свечи, масло для ламп (хотя в поместье было проведено электричество), обувь, одежда, ткани. На одном из столов лежали ножи, топоры и прочие колющие и режущие предметы, которым я затруднялась даже дать название. Краем уха слушая бесконечное бормотание идущего следом за мной старика, я ненадолго замерла у столика с разложенными на нём украшениями. Здесь преобладали камни, ракушки и железо, но всё было так искусно выполнено, что я не могла не остановиться, наверное, это промедление и помогло мне заметить вальяжно прогуливающегося между рядов констебля Дакса. Не желая быть замеченной мрачным мужчиной с цепким взглядом, чтобы не вдаваться в объяснения, почему мадам Делия, ещё совсем недавно находящаяся при смерти, сейчас разгуливает по рынку в Диншопе, я, пятясь вдоль ряда сыров и колбас, обнаружив небольшую щель между столами, быстро нырнула в тёмный переулок. Но сделав всего пару шагов, едва не наскочила на трёх мордоворотов звероподобной внешности.

— Ооо! Красотка, составишь нам компанию? — протянул один из них, сверкая щербатой улыбкой, — выпивка на наш счёт.

— Бор! Заткнись, он уже рядом! Сначала дело, после девки! — прошипел на беззубого тот, чьё лицо было изъедено оспами, бросив на меня презрительный взгляд, рыкнул, — пошла отсюда.

Дважды упрашивать меня было не нужно, подхватив подол длинного платья, я рванула из тёмного, вонючего переулка, спеша оказаться подальше от этих головорезов. И только выскочив на улицу, где прогуливающиеся мужчины и женщины были похожи на добропорядочных жителей, я с облегчением выдохнула, ноги чуть подкосились, а сердце застучало ровнее.

— Надо же было ему именно сегодня прийти на рынок, — сердито прошипела, озираясь. С привратником мы где-то разминулись, и придётся самой выбираться отсюда. Наконец, выбрав безопасный выход на рынок, в который только что прошли две милые дамы, я, расправляя чуть примятый подол, пробормотала, — надеюсь, Шилох меня ищет.

— Мадам, это вы мне? — прервал моё бурчание невысокий, худой, с проницательными голубыми глазами мужчина.

— Нет, — коротко ответила, неловко улыбнувшись.

— Понимаю, я тоже порой предпочитаю поговорить сам с собой, занятная беседа иногда выходит, — произнёс мужчина, чуть склонив голову, добавил, — позвольте продолжить свой путь.

— Эээ… я бы на вашем месте поменяла маршрут, если вы, конечно, не спешите на встречу к трём внушительных размеров приятелям, — предупредила, заметив, как он заворачивает к переулку, откуда я только что спасалась бегством.

— Благодарю, — лукаво подмигнул весельчак и, резко развернувшись, направился в противоположную сторону. Я тоже не стала больше задерживаться и устремилась на рынок к Шилоху, спеша скорее закончить с покупками и покинуть Диншоп.

9. Глава 8

После неудачного посещения соседнего городка прошло уже три дня. Всё это время я без устали исследовала пустующие комнаты, обнаружив в одной из них тайник в стене, в котором лежал мешочек с тремя фарингами и любовной запиской от некой Летты. Находке я была рада, ведь после закупа необходимых продуктов в моём кармане грустно звенела горстка медных монеток, на которые можно было купить лишь пять булок серого хлеба, три литра молока и одну тушку птицы. Две других комнаты порадовали меня хорошей, крепкой обувью, которая пришлась мне впору, и тёплой курткой, её требовалось починить, но всё же она была ещё вполне сносной.