– Знаю. Тебя пугают воспоминания.

– Которых не было и не могло быть в моей жизни.

– А что такое жизнь, глупышка? – мило улыбнувшийся Майто коснулся щеки и на этот раз меня обожгло высокими температурами. – Ты уверена, что то, что ты считаешь жизнью, является этой самой жизнью? У?

– Я дышу, ем, сплю…

– А просыпаешься ли?

От такого простого и, казалось, абсурдного вопроса, я неожиданно пришла в себя, а машина резко остановилась. Меня трусило на физическом уровне, но я была совершенно спокойна внутри, словно это и не могло лишить меня жизни; словно это событие не имело никакой критической значимости для всего, что предстояло познать впереди.

– Я же говорил, – довольно потянувшись, Майто вышел из машины, не закрыв дверь, – всё зависит только от тебя.

– Надо ли мне спрашивать, что всё это значит? – я хотела выйти за ним, но ноги не слушались.

– Аккуратней тут! – подбежав ко мне за мгновение, Майто подхватил непослушное тело на руки. – Тело слабее разума.

– Я ничего не понимаю, – обвив руками его шею, я изучала сине-красный мир, в котором горы искрили золотым свечением, а вода переливалась серебристо-синими вспышками.

Эту дорогу я помнила, но в моей реальности, это была заброшенная горная тропа, не знавшая асфальтирования и чистоты… А здесь она напоминала вылизанные алмазы.

– Не надо ничего понимать, – хоть я и не видела его лица, но уверена, что Майто улыбался в своей фирменной усмешке. – Чем больше мы подключаем логику, тем меньше воспринимаем действительность. Иногда нужно просто довериться первобытному чутью, ведь в конечном счёте именно инстинкты оберегают нас от дерьма, а разум чаще всего способствует саморазрушению.

– Твои речи звучат слишком знакомо. – я всеми силами пыталась понять, откуда могу помнить все те ощущения, что возникали в его присутствии.

– Когда-нибудь все пазлы соберутся, и ты сможешь узреть картину целиком, Анадж.

– Почему-то, когда ты произносишь моё имя, я чувствую дискомфорт.

– Возможно потому, что это не твоё имя? – слова, которые причинили самую мучительную боль за все года моей жизни.

– Я росла с этим именем, а значит, оно моё.

– Думаешь, имя определяется таким простым способом? Просто живёшь, и имя становится твоим?

– А разве не так?

– Имя – это отображение души и у каждого оно своё. С каждым перерождением оно может трансформироваться и переводиться на язык нового рождения, но никогда душа не получит имени, принадлежащего иной энергии. – посадив меня на капот, Майто едва ощутимо коснулся лица. – Ты куда наивнее в этом рождении, – кажется, он что-то стирал с моего лица, но я не могла воспринимать происходящего, ведь совершенно не ориентировалась в пространстве.

– Я не способна воспринимать информацию, Майто. – назвав его по имени, я испытала комфорт. Он напоминал забытого друга, тепло которого возвращало воспоминания о далёком прошлом.

– Тогда давай просто насладимся временем, что, наконец-то, нам позволено провести в измерении Эфемерной реальности. – материализовав в руке синюю розу с золотыми прожилками, Майто и сам засветился.

– Можно ли назвать странным то, что я не удивилась открытому проявлению магии?

– Какая разница? Да и имеют ли значение странности, когда можно просто наслаждаться дарованным мгновением.

– А потом я просто проснусь, – роза пахла свежемолотым кофе и корицей – ничего не вспомнив.

– Не думаю, что тебе удастся и дальше пребывать в неведенье, – проведя розой по моему лицу, Майто погрузил внутрь незнакомую энергию… Энергию боли и тоски.

Меня оглушил поток криков… Моих криков, в горле образовались кровоточащие раны, напоминающие о каждом невысказанном слове приступом горечи.