Теперь Уилт заказ тройной скотч.

– Жалко, я не видел, как Мэйфилд сбледнул. Тоже мне профессор... Давай за проректора... и доктора Борда.

Накануне Ева провела один из лучших дней своей жизни, и даже вечерняя перебранка с мужем не смогла его испортить. Ей-богу, такой славный денек давно не выдавался. Уже довольно долго она обхаживала одну чрезвычайно аристократичную даму, регулярно посещавшую центр «Гармония в любви и общности», где и сама подвизалась. Раз в неделю леди Кларисса приезжала из Северного Фенланда, дабы проведать своего дядюшку, отставного полковника, во Второй мировой войне потерявшего ногу.

– Я нашла великолепное пристанище для дяди Гарольда, – давеча сообщила леди Кларисса. – Называется «Последняя веха». Неподалеку отсюда, и что хорошо, на той же улице в двух шагах квартирует врач. Но главное – заведение предназначено для отставных военных, сын хозяйки сам служил в армии. Конечно, в дядиной войне он не участвовал, поскольку был слишком юн, если родился вообще... но определенно имел какой-то чин и где-то воевал. Теперь служит в отеле «Черный медведь». Хозяйка им ужасно горда – мол, он тамошний управляющий, но и сейчас изредка надевает военную форму.

Укрытый клетчатым пледом старик в инвалидной коляске сверкнул злобным взглядом и заявил, что ни в какую «Последнюю веху» он не поедет. Так называется сигнал, который горнисты трубят на погребении павших, и в свое время он вдосталь его наслушался.

– Но это лучший приют из всех, что я видела, и хозяйка вам будет только рада. Сын ее служил в каком-то полку, так что вам обеспечено особое отношение. – Взглянув на Еву, леди Кларисса пояснила: – Под Арнемом[1] дядя лишился ноги.

– При форсировании Рейна, черт побери! – окрысился старик. – Неужто трудно запомнить?

– В общем, где-то в Европе.

– В Германии, чтоб тебя! – рявкнул дядя Гарольд. Потом насупился: – Как там насчет баб? Небось пруд пруди старых кошелок? Их я и здесь навидался.

Вздохнув, леди Кларисса покачала головой:

– Женщины там не проживают. За исключением хозяйки, конечно.

Но старик не желал угомониться:

– Вот доверься тебе, уж ты выберешь богадельню! Там же по соседству кладбище!

– Еще есть приют под названием «Конец пути», удобно расположенный рядом с крематорием. Может, это вам больше понравится? – сладко улыбнулась леди Кларисса.

– К бесу крематорий! – взвыл дядя Гарольд. – Давай уж сразу в мусорную печь! Благодарю покорно, я не желаю, чтоб мои останки поджарили. Хватит того, что сволочи фрицы оттяпали на шашлык мою ногу.

– Ладно, я присмотрю, чтоб вас не кремировали. Коль уж зашла речь, то где именно вас похоронить? Только я надеюсь, милый дядюшка, что до этого еще далеко.

– По-твоему, я вчера на свет появился? Уверен, ты не зря сюда шастаешь... Но будь я проклят, если понимаю, в чем дело. Видит бог, за душой нет и ломаного гроша... Однако я все продумал и желаю, чтобы меня похоронили в Кении, где я родился и вырос.

– Но это же Африка! Перевозка тела обойдется в целое состояние, да и нам слишком далеко ходить на могилку.

– А мне какое дело? Годами никто из родственничков не навещал меня живого. Чего ж покойнику-то о них тревожиться?

– Нехорошо так говорить, и потом – это неправда! – возмутилась леди Кларисса. – Я аккуратно приезжаю каждую неделю, но что будет, если вас похоронят в Кении? Прошу прощения, но вы очень неблагодарны, хоть я нашла вам великолепный приют.

– Возможно, – буркнул старик. – Но могла бы подыскать что-нибудь с названием повеселее.

– Ну раз вы недовольны, поищу в другом месте, – вздохнула дама и, чмокнув в лоб, покинула озлобленного ворчуна.