– Ты со мной поедешь? – невыносимая паника охватила Юлю, и в её глазах отразился глубокий страх утраты, страх остаться одинокой в лице неизвестности.

– Нет, – твёрдо ответила бабушка, и в её голосе Юля услышала нотки боли, скрытой за маской твердости. – Тебе нужно время уйти, – добавила она, нежно касаясь подбородка Юли, чтобы встретиться с её взглядом. – Не переживай, со мной всё будет хорошо, меня они не тронут.

Лицо бабушки вдруг потемнело, словно гора сомнений легла на её сердце, но в её голосе всё равно оставалась надежда, тонкая, но прочная нить, которая поддерживала Юлю даже в эти мрачные времена. Юля почувствовала, как ком в горле стал невыносимым, сжимая дыхание. Но она знала: она не может оставить бабушку, даже если та этого не хочет. Связь между ними была сильнее любого страха.

Юля расплакалась, обняв бабушку так крепко, как никогда прежде. Её маленькие руки сжимали бабушкины плечи, словно пытаясь запечатлеть каждое мгновение этого прощания в памяти, впитать в себя всё тепло и любовь, которые она могла получить. Это прощание казалось ей бесконечно долгим и тяжёлым, словно время растянулось до предела, становилось вязким и тягучим. Она никогда не уезжала от бабушки так надолго, и она даже не представляла, что расставание может быть таким болезненным, таким мучительным. Каждая секунда казалась вечностью, наполненной тревогой и огромной любовью.

Наконец, одев рюкзак на плечи, девушка с горькой улыбкой произнесла слова прощания, постаравшись сдержать слезы. Она медленно направилась к соседнему дому, где её уже ждало такси, готовое увезти её в неизвестность. Каждый шаг дался ей с трудом, каждый шаг отдалял её от бабушки, от дома, от того, что она любила больше всего на свете.

Бабушка провожала взглядом уезжающее такси. Слёзы предательски катились по её щекам, но она старалась держаться стойко, поддерживая в себе надежду. Она думала о Юле, думала о том, что когда-нибудь удастся увидеть внучку снова, хоть на минуту, чтобы обнять её, сказать, что всё в порядке, что они справятся. В её сердце была только любовь и глубокая тревога.

Машины на горизонте уже не было видно. Бабушка, с сердцем, полным горечи, медленно вернулась в дом, теряя былую уверенность под тяжёлым гнётом разлуки. Несмотря на свой возраст, она выглядела намного моложе своих лет. Её осанка была прямой и гордой, такой, которой могли позавидовать даже молодые красавицы. А её густая коса, украшенная серебристыми прядями, лишь добавляла ей очарования, подчеркивая её внутреннюю силу и непоколебимость. Но сегодня эта сила казалась её слабой защитой против наступающей печали.

Не успела бабушка закрыть за собой дверь, как раздались шаги на втором этаже. Все её чувства вдруг обострились, слух стал невероятно острым, она словно ощущала каждое колебание воздуха. Не веря своим ушам, она насторожилась, прислушиваясь к звукам, которые проникали через глухую тишину дома. Сердце забарабанило в груди от внезапно накатившего страха. Кто ещё мог быть в доме? Юля уже уехала.

– Кто здесь? – спросила она, её голос прозвучал тише, чем она ожидала, но в нём слышалась стальная твердость. Она старалась контролировать свой страх, не показывать его посторонним.

Скоро стало слышно, как кто-то медленно спускается по ступенькам. Шаги звучали уверенно, чётко, не торопясь. Бабушка поняла, что это три человека – два мужчины и женщина. Женщина шла первой, и её каблуки легким, звенящим ритмом касались пола, отдаваясь в тишине дома.

Бабушка, напрягая слух, всматривалась в лица незнакомцев, которые появились в проёме двери. Ни одно из них не вызывало у нее никаких ассоциаций, никаких знакомых черт. Это были чужие люди, и это ещё больше усиливало её тревогу.