На звездном небе показалась самая красивая звезда. Она появляется один раз в сто лет. Многие ожидали ее возвращения, подсчитывали сроки по небесной дороге, некоторые не дожили, ожидая ее яркого появления. Мэртэс рад, что не смог заснуть, пригляделся, и вот она – большая нефритовая царица парит в заоблачных далях.

– Ну как он? Думаешь, поможет твое новое зелье? – спросил Мэртэс, ожидая приговора опытного мага.

– Эзар в порядке. Даже грозился убить. Представляешь?!

– А, это он может. Правда в том, что он не бросает слов на ветер.

Мэртэс сел на мокрую траву. Его взгляд всё еще был устремлен на звездное поле.

– Ты что, не боишься?

– Нет. – Соломон сел рядом с другом. – Страшно другое. Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросил Соломон, достав свиток из своей котомки.

– Да, мне нужно было это зелье не для себя, да ты и так всё уже подметил. Разве от тебя что-либо укроешь?

Соломон покосился на друга:

– Я совсем не об этом.

Он сразу вспомнил свои последние наблюдения. Он так старательно пытался себя переубедить, что это не может быть правдой, что спустя недели истина выглядела совсем по-другому. Когда дару всё же удалось переубедить своего господина в обратном, он просто сдался на милость звездам.

Трудно совладать с разумом, если речь идет о верном друге. Правда, тот был болен звездной болезнью, но это до сих пор не мешало им встречаться на этом месте для решения более важных вопросов в области магического искусства. Сейчас Соломон видел перед собой испуганного зверька. Где-то он даже был схож с ним: тоже боялся, но не быть убитым и раздавленным, а умереть с чувством невыполненного долга.

– Мэртэс, я думал, ты умнее. Мы ведь договорились не рассказывать о наших наблюдениях, а ты всё растрепал Эзару.

– Нет, я не говорил. Кто знает, может, нас пронесет или… – Мэртэс замолчал, чуть не сболтнув самое важное, что необходимо было сохранить как козырь. Кто знает, какое расположение звезд к тебе будет завтра…

– Не стоит волновать Эзара глупой болтовней, – продолжил Соломон. Этим он добился лишь холодности и безразличия своего названого брата. – К тому же ты подвергнешь смерти многих людей, которые не заслужили наказания, а о нас, магах, я промолчу. Если небесам суждено дать нам возможность изменить наше грядущее, то я в любом случае буду первым, кто будет бороться до конца. Ты со мной?

– Я был беглецом много лет, тебе ли не помнить! Я останусь здесь и буду надеяться, что ты всё решишь. Я не трус, но устал бежать в неизвестном направлении. Это не для меня. Хватит того, что меня до сих пор ищут. Хорошо, что южному правителю не приходит в голову искать меня среди живых. Предпочитаю числиться мертвецом.

Конечно, Мэртэс помнил, как в первый раз пересеклись их пути. Ему еще тогда показалось, что Соломон находится в своем вымышленном мире, созданном им самим. От взгляда этого человека никак не скроешься, но ему нужно хотя бы попытаться.

– Соломон, ты знал, что его гостья Валок принесла в долину магов беду? Осмотри девушку. Ты в этом один из самых сильных. Впрочем, говорят, она очень красива, могу и я попробовать.

– Даже не надейся. Паторс оторвет тебе голову и скормит своим воинам, – ответил Соломон. На этом они расстались.

Соломону пришлось идти кратчайшим путем через глубокую долину, к подножью гор. Он не обращал внимания на раны от острых шипов колючих растений, впивавшихся в его ноги.

За долгие годы странствования он постарел. В волосах появилась проседь, седина на висках местами прорезалась мелкой паутиной, на его овальном лице выделялись бледные тонкие губы, брови утратили свою идеальную форму, превратившись просто в две небольшие линии, выступавшие высоко над его прямым носом. Наверное, если б не посох – неотъемлемая часть его облачения – и выразительные голубые глаза, которые выделялись из всей простой внешности, его можно было бы перепутать с простым и невзрачным стариком.