– Уродом?

– Нет, сыночек, пожалуйста. Вспомни, когда и как он обратился к вере? Почему стал таким религиозным? Вспомни, с чего все началось, это очень важно!

Из прихожей раздался скрип открываемой двери… но не входной. Господи, не входной!

Пытаюсь взять маму за руку, но пальцы сжимают воздух: «Вспомни!»

Я слышу звук шаркающих шагов. Он приближается. Оно идет прямо в столовую, прямо ко мне. Я каменею от ужаса. Ближе. Сердце пропускает удар, легкие опять отказываются дышать. Я не могу пошевелиться, ноги будто одеревенели.

Сначала снизу показалось пол стопы со скрюченными пальцами, потом костлявая, трясущаяся рука серо-синюшного оттенка взялась за косяк. Медленно, еле переставляя ноги, он полностью показался в дверном проеме. Голова низко опущена, спутавшиеся седые волосы закрывают лицо. Это идет прямо ко мне, неотвратимо.

Я не могу пошевелиться, не получается даже закрыть глаза. Не доходя до меня буквально трех шагов, он останавливается и чего-то ждет. Неожиданно настолько резко вскидывает голову, что я слышу, как хрустят его шейные позвонки. Абсолютно белые, выцветшие глаза уставились на меня, верхняя губа приподнялась, обнажая зубы. Невероятно большие, особенно клыки.

«Приехал. – Просипел он. До меня донесся сладковатый запах разложения. Мертвец потянул ко мне руки, а лицо исказилось мученической гримасой. – Мы все здесь останемся!».

С темно-синих вздувшихся тонких губ слетел громкий стон, в нос ударил могильный, сырой смрад.

Наконец я закричал; истошно, во все горло.

Просыпаюсь от собственного крика.

***

Похороны и поминки прошли спокойно. Могилу вырыли в самом начале кладбища, далеко от мамы и сестер, чему я был очень рад.

Людей было немного: я, братья, Ксения и нотариус. Никто из односельчан не пришел.

После поминок, мы все, кроме Ксении, собрались в столовой, где нотариус собирался зачитать нам завещание. Если честно, я не совсем понимал, что тут можно было завещать? От былой роскошной фермы остался только этот дом. Если дело в нем, пусть Илья и забирает. Заслужил, как-никак.

«Джентльмены!» – Начал нотариус.

О как! Сдается мне, господин писарь не совсем понимает, куда приехал.

«Мы здесь собрались, чтобы огласить и выслушать последнюю волю усопшего. Ваш уважаемый отец перед смертью привел дела в порядок. Все его документы были оцифрованы и закачаны в этот планшет». – Нотариус кивнул на стол, на котором лежал средних размеров гаджет.

«Ныне покойный Виктор Васильевич оставил письмо, где подробно излагает свою последнюю волю. С вашего позволения, я прочту».

«Я, Данилов Виктор Васильевич, находясь в здравом уме и твердой памяти, оставляю все свое имущество и ценные бумаги одному из сыновей. Так как я никогда не разделял своих детей, я дам каждому шанс вступить в права наследства. Планшет защищен паролем. Пароль, мои дорогие сыновья, вам нужно узнать, отгадав загадку:

1491 – Круг замкнулся, волки пируют,

Плотью невинной младенцы кормят своих матерей.

Много пространства, да за пределы не выйти.

Смерть пожнет души не только грешных людей.

2491 – Масса сплотилась, шагает синхронно,

Безостановочно.

Волки сходят с ума.

Зимы скроют саван осенний,

Вёсны – обнажат его до темна.

3491 – Много боли, много криков,

Неужели все было зря?

Нет, воле Божьей дано свершиться,

Волки, скуля, отводят глаза.

Итак, мои возлюбленные сыновья! Вам предстоит понять, что за событие загадано. Паролем же является место, рядом с которым все и происходило.

Каждому дается одна попытка. Кто угадает пароль, тот и станет моим единственным наследником. И начнем мы, пожалуй, по старшинству».

«Господа, – обратился к нам нотариус, – вас никто не торопит, можете думать столько, сколько пожелаете. Единственное условие, поставленное вашим отцом, – вы не покидаете пределов этого помещения и не пользуетесь никакими подсказками, тем более, интернетом. Илья Викторович, дайте знать, как будете готовы. Именно с Вас мы и начнем».