Тем временем до наших героев доходят слухи, что семеро вождей, на чье попечение был оставлен Остров Сильных, побеждены неким Касуаллауном, сыном Бели, у которого есть волшебный плащ-невидимка, и что собственный сын Брана умер, поскольку сердце его не выдержало и разорвалось, когда он увидел, «как меч убивает его людей, а ему не видно, чья рука сжимает рукоять этого меча». Затем, следуя наставлениям, полученным от Брана, семеро уцелевших семь лет пировали в Харлехе, и все это время три птицы Рианнон пели над морем, услаждая их души. Затем они переехали на остров Гвалес (небольшой островок у юго-западного побережья Уэльса, Грасхольм), где провели на королевском холме еще четырежды двадцать лет, забыв все пережитые ужасы и жестокие потери и не ощущая движения времени, пока не открылась заветная дверца, пробудившая их память, – и тогда пришлось им продолжить свое печальное путешествие. Наконец они добираются до Лондона и погребают там голову Брана, которая в этом странствии была для них таким же добрым спутником, каким был он сам при жизни. Погребенная голова – подобно погребенным драконам – становится залогом того, что отныне ни один чужеземец не нападет на Остров.

Повесть о Брануэн имеет много общих черт с двумя ирландскими повестями, почти между собой не связанными^>40. Так, бракосочетание представителей двух разных «народов», за которым следует кровавая битва, завершающаяся почти полным взаимным истреблением, разительно напоминает эпизод из повести о Второй битве при Маг Туиред, заканчивающейся торжеством хаоса и разрушением мира. В ирландской саге функции волшебного котла исполняет чудесный колодец, в котором оживают убитые воины Туата. Однако «историзм» этих повестей столь условен, что нам ничего не остается, как соотнести Ирландию в том виде, в каком она представлена в валлийском эпосе, с Иным миром – Аннувном, или «Каэр Сиди»^>41