По словам Бранда за горой Хёсли будто бы обитают существа пострашнее бронтотериев, он настойчиво рекомендовал мне не приближаться к ним, если не хочу отправиться на тот свет. Но как же меня мучало любопытство. Раз даже Бранд считает их опасными, что же там за монстры такие.

Однако, если я и бронтотерия не смог завалить, что уж говорить о добыче крупнее. Поскольку заняться мне было все равно нечем, решил усложнить себе жизнь, придумывая всевозможные способы одолеть двурогих. Проблема еще была в том, что эти грозные звери стадные. Даже одолей я одного, остальные сразу же нападут, а быстро скрыться не выйдет. И как же быть?

Пообщавшись с народом, выяснил, что существуют травы, которыми можно успокоить даже самых буйных созданий. Из этих трав либо варят отвар и скармливают с едой, либо дают просто понюхать. Первое может стоить мне жизни, а второе на бронтотериев, наверно, и не подействует вовсе. Тогда я придумал нечто совершенно другое…

Смазав металлические наконечники стрел отваром из успокаивающих трав, а также прикупив лопату и заточив нож, отправился на охоту. Я уже давно присмотрел дерево араукарии, которое папоротниковые растения прикрывают, вдобавок с него будет удобно целиться. Но для того, чтобы все провернуть, мне нужно еще сделать ловушку. Затаившись на дереве в метрах пятидесяти от добычи, выжидал пока бронтотерии уснут.

Насколько это было возможно бесшумно слез, а затем в метрах двух от дерева начал медленно копать. Приходилось часто останавливаться, прислушиваться, присматриваться к спящим созданиям, однако все прошло удачно. Все крепко спали, а я тем временем выкопал довольно глубокую яму, сверху кинул ветхие ветки и накидал листвы. Забрался снова на араукарию и стал ждать.

Рассвело. Бронтотерии разбрелись кто куда. Неподалеку от меня двое зверюг с маленьким детенышем жевали растения. Они и стали моей жертвой. Решив приманить их к себе поближе, прицелился в одного и выстрелил, стрела угодила точно в цель. Попала в правый глаз самца бронтотерия. Пока тот ревел от боли, важно было как можно скорее выстрелить в него теми самыми стрелами с наконечниками, смазанными отваром из трав.

Кожа этих созданий оказалась прочнее, чем я предполагал. Лишь одна из пяти стрел вошла в него. Когда бронтотерий меня обнаружил, помчался тут же к дереву. Его самка наверняка сделала бы то же самое, но заботясь о своем бронтотереныше, начала убегать, толкая того за собой. Остальные бронтотерии, которые группами разошлись на сотни метров отсюда, тоже всполошились, издавая дикий рев.

Мне ничего не оставалось, как надеяться на то, что раненый бронтотерий угодит в мою ловушку, я его быстро прикончу и убегу отсюда куда подальше. А если нет, придется висеть на дереве до тех пор, пока обо мне не забудут эти грозные животные и не решат оставить в покое. Ведь они со стопроцентной вероятностью уже вскоре прибегут, потом начнут стучать по дереву, пытаясь сбросить с него.

У меня уже начала проноситься моя жизнь перед глазами, насколько я, конечно, помню о ней. Когда бронтотерий все же попался, упав в яму. Пока он еще не понял, что произошло, достал кинжал и быстро соскочил с дерева к добыче. Один удар по голове его оглушил. Но, чтобы добить, пришлось обхватить его голову, вонзив острое лезвие кинжала в шею. Только тогда бронтотерий бездыханно свалился наземь.

На все ушло не больше минуты, но уже был слышен топот приближающихся разъяренных животных. Чувствую на дереве мне не скрыться, оно не выдержит все их удары. Придется бежать. И я побежал, оставив лук и стрелы на араукарии до лучших времен. Ибо забирать их сейчас нет времени, каждая секунда на счету. Возможно, они задержатся у ловушки с убитым собратом. Но сильно надеяться на это не стоит.