Матриция сорвала крупный ярко-розовый цветок – из тех, что оплетали беседку, и осторожно заправила мне его за ухо. Поправила выбившиеся пряди.

– Вы такая красавица! – похвалила поющий телёнок не то меня, не то свою работу.

За её спиной, там, где остался ободранный стебель, уже появилась новая завязь и практически на глазах сформировался бутон. Я зажмурилась, будто всё это мне почудилось: быстрорастущие цветы, приветливость девушек, розовые птицы и бело-голубые плавные контуры замка Мелироанской академии.

Открыла глаза – и снова удивилась. Потому что к нашей компании присоединилась огромная пятнистая кошка. Она лизнула мою ладонь, а когда я её отдёрнула, леопард быстро переметнулся к стоящей рядом Талиции и принялся тереться головой о её платье.

– Не бойся Мотылька, – подошла Финетта Томсон. – Она добрая кошечка. Животные чувствуют, что мелироанские девы являются воплощением доброты и света, поэтому никогда не нападают.

– Теперь ты наша сестра, – заговорила Зидани. – Сестры всю жизнь ладят и поддерживают друг друга и всех верноподданных Квертинда.

– Дочери Мелиры, – скомандовала Приин Блайт. – Перчатка к перчатке! Во имя Квертинда!

Девушки встали в круг, взялись за руки и пригласили меня. Я оглянулась на Жорхе, что прислонился плечом к синей колонне беседки и с каким-то умилением наблюдал за этой картиной, и вложила руки в шершавые от кружев ладони благородных дев. Перчатки так и не надела.

Вспомнилась клятва банды изгоев, и в животе скрутился тугой ком. Я думала, что сейчас придётся приносить какой-то обет, но вместо этого девушки запели чистым, хорошо поставленным и звучным хором:

Ценность светлой силы

Хранят дочери Мелиры.

Истины простые

Добрый дух наш укрепили.

По заветам Иверийским

Пишем жизни мы картины,

Исцеляем души близких,

Милосердием едины!

А-а-а-а, А-а-а-а-а-а-а!

Я втянула голову в плечи и тихонько зашипела себе под нос. Дочери Мелиры и впрямь были истинными принцессами, только-только сошедшими со страниц детских сказок. Похожими друг на друга, но, в то же время, очень разными. Всё это выглядело так… не по-настоящему. Или, лучше сказать, слишком сладко и хорошо, чтобы быть правдой.

Удивительно, но в какой-то странной, извращённой мере я даже расстроилась от того, что мелироанские девы не проявляли ко мне вражды. Сражаться я умела прекрасно, бороться за себя и отстаивать свою честь – вот тот навык, которым Юна Горст владела в совершенстве. Но что делать, если судьба не чинит препятствий и вокруг нет врагов? Выть от тоски?

– И Лаптолину, как и Мотылька, тоже не бойся, – Хломана раскрыла кружевной зонтик: солнце и правда начало припекать макушку. – Она лучшая из всех женщин, которых ты только знала. Но ей нужно время, чтобы узнать тебя и твой потенциал. Каждая из новых сестёр проходит её жесткую проверку. Нам всем это знакомо.

Дочери Мелиры захихикали и активно закивали – все, кроме одной.

– У меня не было таких проблем, – подала голос Тильда. Она расправила юбку и обмахнулась ладонью. – Мудрые девушки находят общий язык с Лаптолиной с первого знакомства. Для человека с незаурядным умом и амбициями сложностей не существует.

Я хмыкнула уголком рта, наблюдая за изменениями на лицах шести сестёр. Что ж, возможно, не всё так радужно в их идеальном мирке. Но, по крайней мере, меня это не касалось. Никто не оскорблял Юну Горст, не задирал, не унижал, не обзывал пустышкой и сорокиной дочерью. Поэтому я не стала обращать внимания на мелкие колкости и перешёптывания мелироанских дев. Больше, чем их ехидные секреты, меня заинтересовали волшебные растения.

– А какая у тебя изначальная склонность? – спросила Финетта. Её шляпка привлекла вполне живую мошкару, слетевшуюся к нашей большой компании. – Исцеление или искусство?