Солнце освещало город, бликами отражаясь в стеклянных стенах и крышах небоскребов. Иногда небо было трудно увидеть из-за аэростатов и дирижаблей, но все-таки, по первому взгляду в это голубое небо можно было понять, что день наступил солнечный и жаркий. Борис Зхаржевский спокойно стоял у входа в резиденцию наместника, ожидая, пока его призовут. Он пришел на 10 минут раньше запланированного времени встречи, и потому не переживал о том, что мог прийти не вовремя. Около резиденции кружили «ангелы», напоминая всем и каждому, что бдительно стоят на страже покоя Нового Белграда. От их крыльев тоже отражался солнечный свет, и потому, когда они поднимались высоко, их можно было принять за солнечных зайчиков, прыгающих по идеально ровной поверхности. Зхаржевский внимательно смотрел на них, как вдруг его потрогали за плечо:

– Господин Борис?

Зхаржевский довольно резко повернулся, но тут же отвесил учтивый поклон, как бы извиняясь за прошлое действие.

– Господин Наместник. Рад, чрезвычайно рад Вас видеть. Вы позволите пройти с Вами в Ваш кабинет?

Наместник кивнул, и жестом попросил Бориса Зхаржевского пройти за ним внутрь. Войдя, Борис увидел обширный холл, пол в котором был выложен плиткой цвета малахита. В центре холла была большая колонна, по форме напоминающая вытянутый параллелепипед. С каждой грани на входившего смотрели выдержки из кодекса Чести подданного Верховного Комитета Конфедерации. Борис шел за наместником, оглядываясь по сторонам. Через минуту они вошли на широкую лестницу, ведущую наверх. Борис хотел поинтересоваться, почему они не воспользовались лифтом, но потом раздумал. Ему не хотелось утомлять наместника пустыми разговорами, когда они еще даже не дошли до кабинета, и не обсудили главные вопросы, интересовавшие Зхаржевского. Пока он думал об этом, наместник повернул в коридор. Борис проследовал за ним. Они прошли в довольно большой кабинет, наместник указал Зхаржевскому на кожаное кресло рядом с собой. Борис присел, через мгновение робот-разносчик принес им обоим по бокалу красного сухого вина. Наместник задумчиво повертел его в руке.

– Борис Зхаржевский. И что же Вы хотели бы получить, у меня в резиденции? Почему аудиенцию не принять по общим правилам, в приемной?

– Господин Наместник… Я полагаю Вам знакома данная бумага? – Борис достал из папки аккуратно сложенную, напечатанную кустарно бумагу. На ней было несколько строк текста, а также все тот же странный символ, который наместник видел пару дней назад, на принесенной стариком бумажке. Зхаржевский молча положил бумагу на письменный стол наместнику. Гаррот взял ее в руки. На него «смотрел» все тот же странный символ, состоящий из перекрещенных между собой полос, и завивающейся змеи, изображенной схематически, вокруг. Наместник внимательно всматривался в символ, и совсем не обращал внимание на печатный текст. Голос Зхаржевского послышался где то вдалеке:

– Господин, прочитайте текст. Я думаю он окажется для Вас, как для представителя официальной власти, очень любопытным.

Гаррот перевел взгляд от символа на буквы. Голос Зхаржевского, слегка трескучий и отдающий хрипотцой, неплохо справился с задачей вывести наместника из задумчивого состояния. На бумаге значилось следующее:

«Жители Конфедерации!

Гегемон Восточного предела прослышал о беззакониях, которые на вашей земле творят ставленники Верховного комитета. Гегемон предлагает защиту и милость в обмен на подчинение и верность. Желающие перейти в подчинение Гегемона могут прийти на пограничный пункт в любой точке прохождения государственных границ.»