– За неделю мы излазили всю окрестность на сто километров в радиусе, – лениво говорил Мэлс, тыкая пальцем в изображение обнажённой красотки на развёрнутом голографическом экране. – Никаких признаков опасности. Планета напоминает Эдем, в котором жили Адам с Евой. Тут, даже, хищников нет.

– Ну, круг радиусом в сто километров, это ещё не показатель, – возразил желчный, и всегда язвительный Ипп.

– А, что показатель? – взвился Мэлс. – Что? Континент? Полушарие? Вся планета? Надоело сидеть в этой дыре! Тут, даже, выпивки нормальной нет! Сидим на жиле породы стоимостью в миллиарды галактических империалов, а хлебаем дешёвое пойло, которое даже самогонкой можно назвать с большой натяжкой и с известной долей извращённой фантазии.

– Сто километров не показатель, – упрямо повторил Ипп.

– Вол, ну, скажи ему! Тут безопасней, чем у меня в душевой. Там, хоть, поскользнуться можно и башку разбить. А тут, даже климат такой ровный, что и простудиться нужно ещё постараться.

Он задумался. С одной стороны, Мэлс прав. За неделю ни одного намёка на опасность. Исследованной зоны в радиусе сто километров вполне достаточно для того, чтобы сделать заключение о безопасности добычи и дальнейшей геологоразведки. Но что-то заставляло его согласиться с мнением Иппа. Ипп, конечно, возражал из-за своей противоречивой натуры. Выскажи Мэлс мнение, что им нужно продолжить анализ безопасности, Ипп с таким же желчным упрямством настаивал бы на прекращении исследований и скором отъезде. Но, всё-таки, что-то глубоко внутри, говорило о том, что сворачиваться рано.

Он вышел из сборного пенопластикового коттеджа и присел на скамейку. В помещении не сиделось. Что-то внутри никак не давало покоя. Вроде, о чём волноваться? Вон, забор военной базы, откуда в любую минуту придёт помощь в виде роя изрыгающих смертельный огонь дронов, скоростных и маневренных ботов, оснащённых скорострельными импульсными установками большой мощности и, наконец, ударной группы космодесантников, сметающих всё и вся на своём пути. Да и про охранный периметр в виде минных полей тоже нельзя сбрасывать со счетов. Этот городок, возведённый на скорую руку строительными принтерами, вполне защищён. Тогда, что же не даёт покоя? Что?

Интуиция буквально взвыла сиреной в голове. Опасность! Откуда? Он вскочил на ноги и бросился в коттедж.

– Мэлс! Ипп! Тревога!

Армейская выучка подбросила товарищей, и через три минуты они в полном снаряжении стояли во дворе, озираясь по сторонам.

– Это, что, такой прикол? – недоумённо спросил Мэлс, тем не менее, не опуская штурмовой винтовки.

– Да, кстати, – наверное, впервые в жизни согласился с другом Ипп.

– Опасность, – только и успел проговорить он, когда что-то громадное с воем рухнуло прямо на их коттедж, проламывая крышу и сминая стены.

– Что за? – начал было Ипп, когда соседний коттедж тоже сложился, словно карточный домик.

– На базу! – закричал Мэлс.

– Нет! – повинуясь внезапному озарению, ответил он. – Идём в обход, к буровой установке.

– Но…

– Никаких но! На базу нельзя. К установке!

Как ни удивительно, но его послушали. Продираясь сквозь мечущуюся в панике толпу, спотыкаясь о трупы, они шли к буровой, отстреливаясь от огромных теней, расшвыривавших людей, словно кегли. В воздухе уже давно стоял пряный запах крови, на губах чувствовался устойчивый медный привкус, а уши закладывало от криков ужаса и боли, изредка заглушаемого громоподобным рыком. Краем глаза он заметил, как на базе полыхнуло, потом ещё раз, и ещё…

Прибывший утром корпус космических десантников уничтожил объединённые племена полуразумных рептилоидов, напавших на колонию и спас единственных выживших: группу гражданских числом около двухсот человек, которых им троим удалось организовать и завести на буровую установку. Они тогда удерживали позиции до самого утра, отстреливаясь от лезущих с фатальной решимостью на стальные ограждения двуногих ящеров.