Звук открывшейся двери вырвал Арилесу из воспоминаний, заставив вздрогнуть и насторожиться.

— Леста Арилеса? — раздался из гостиной голос одной из горничных. — Леста Арилеса, вы здесь? К вам в гости пожаловала баронесса Войская.

Поняв, что прислуга вознамерилась найти юную хозяйку во что бы то ни стало, раз заглянули даже сюда, Леса непримиримо поджала губы. Так просто сдаваться она точно не намерена! Тихо скользнув к кровати, она юркнула под неё. И тут же наткнулась на что-то рукой. Ощупав неизвестный предмет, девушка пришла к выводу, что это книга.

«А вот убирать здесь можно было и лучше, — недовольно подумала она, ощутив также и приличный слой пыли. — Как только эта надоеда уедет, сразу же проведу воспитательную беседу! Или они думают, что раз мне всего пятнадцать лет, то я не в состоянии приструнить прислугу?»

Пока она строила планы, прошло весьма много времени. Понадеявшись, что леста Фиона уехала, Арилеса покинула своё убежище. Осторожно выглянув в коридор, девушка увидела свою горничную.

— Карита, она ушла? — тихо спросила Леса.

— Леста Арилеса, так вот где вы были! — воскликнула горничная, всплеснув руками. — Только посмотрите, на кого вы похожи! Вся в пыли, чумазая, словно трубочист.

— Карита, прекрати вопить! — Леса опасливо посмотрела по сторонам. — Отвечай на мой вопрос.

— Да уж минут десять как отбыла, — ответила горничная, строго сверкнув на неё глазами. — Видно, что разозлилась знатно. Смотрите, как бы не нажаловалась лесте Ольясе.

— Переживу. — Девушка пренебрежительно махнула рукой и только тогда вспомнила, что держит свою находку. — Кстати, кто убирает покои моей мамы? Не мешало бы лишить…

Договаривать она не стала, наконец рассмотрев, что это совсем не книга, а тетрадь в толстом переплете. Бабушка рассказывала, что раньше было модно записывать какие-то мысли или стихи. Открыв тетрадь, Леса увидела на первой, пожелтевшей от времени странице выведенную красивым женским почерком надпись: «Ванесса фор Леард». Сердце тут же болезненно сжалось, а руки заметно задрожали. Перевернув ещё одну страницу, она осторожно провела по исписанному листу кончиками пальцев.

«Это что же получается, я нашла мамин дневник?» — удивилась Арилеса.

«Моей еще не рождённой, но уже горячо любимой дочери!» — гласило первое предложение. Охнув, девушка сморгнула набежавшие на глаза слёзы и прижала раскрытую тетрадь к груди.

— Леста, что-то случилось? — обеспокоенно спросила горничная.

— Нет, все хорошо, — заверила её Леса. — Я иду к себе в комнату, нужно умыться и сменить платье. А ещё… ужинать я буду тоже у себя и до этого момента прошу меня не беспокоить.

Не дожидаясь ответа, девушка поспешила в свои покои. А там, бережно протерев тетрадь от пыли носовым платком, оставила её на прикроватной тумбочке. Пока Леса умывалась и переодевалась, ладони еле ощутимо покалывало от нетерпения. Хотелось быстрее взять дневник и прочесть послание, которое для неё оставила мать. И судя по всему, оно будет объемным, иначе это была бы не тетрадь, а конверт.

Усевшись на кровать и подоткнув под спину подушку, Арилеса вновь открыла дневник и с лёгким волнением принялась читать.

«Я знаю, что мне недолго осталось. Чувствую, что умру, как только подарю тебе жизнь. Эта уверенность появилась несколько месяцев назад. И если честно, поначалу я испугалась и постоянно донимала целителя просьбами осмотреть меня. В итоге бедолага прописал мне успокоительное от нервов, твердя, что беременность — это не болезнь. А я… смирилась.

Когда знаешь, что вскоре умрёшь, жизнь начинает восприниматься совсем по-другому. А совершённые тобой поступки открываются в новом свете. И то злодеяние, которое я совершила… Ох, милая, если бы ты только знала, как же я сожалею!»