Подруги уходили из магазинчика с несколькими пакетами, держась за руки и сгибаясь пополам со смеху.

– А он мне понравился! – сказала Тео.

– Тот, который смотрел на тебя голую? – Сара продолжала смеяться.

– Что ты такое говоришь, я не была голой! – Тео всплеснула вверх руками, как будто пораженная словам подруги. В одном из ее пакетов весело звякнули колокольчики на трусиках с перышками.

– Да-да, ты была одета с щиколоток по самое горло, поэтому он так на тебя глазел! – передразнила ее Сара, а потом игриво добавила, – роскошный парень!

– Ничего такой… Глаза видела? Вроде бы небольшие и серые, а сверкали как у волка!

– Не заметила. Но одет был классно и фигура что надо! Интересно, кто он такой? Так быстро ушел.

– Его проблемы, что он ушел. К тому же, нас двое, а он один – не комплект!

Забавный случай с незнакомцем поднял подругам и без того хорошее настроение, и они продолжили гулять по рынку Монастираки уже без какой-либо цели, а просто ради интересна поглазеть на местных людей и их товары. Они уходили все дальше вглубь и оказались на улочке, где один за другим гудели пестрые магазинчики с тканями, платками и палантинами. Седой торговец, сидя на трехногой табуретке возле своих шелковых платков и гроздей длинных нитей с бусами, позвал тихим, скрипучим голосом:

– Сюда, проходи, посмотри на платки.

Этот человек смотрел на девушку в упор с особым вниманием – не похотливым, а проникновенным, будто был способен пробраться глубоко в мысли. Тео вдруг стала спокойной и сказала Саре, монотонно растягивая слова:

– Мне нужно посмотреть платки…

Сара не заметила этой перемены в подруге и просто пошла за ней, нырнув вглубь павильона, где висело зеркало. Тода, не отдавая себе в этом отчета, пошла в противоположную сторону. Шум блошиного рынка становился для нее все тише и тише, движение вокруг замедлялось, собственное тело казалось тяжелым и тягучим. Она не знала где сейчас Сара, не понимала и не помнила, где находится сама. В голове звучал шепот торговца, который исчез из виду: «Подойти ближе, надень на шею голубой платок».

Тео ушла в дальний угол павильона, где висели самые крупные палантины и ее никак нельзя было увидеть со стороны улицы. Обмотала вокруг шеи голубой шелковый платок и опустила руки вниз. Стоя прямо, Тео почувствовала, как платок врезается в горло. Отчего-то она не пыталась сопротивляться, язык прилип к небу. Не издавая ни звука, Тода начала терять сознание от удушья, а Сара в это время крутилась у зеркала, не подозревая о том, что происходит в полутора метрах от нее.

В какой именно момент и кому подходят слова: «вся жизнь пронеслась перед глазами»? Такое, возможно, происходит с людьми, которые стоят на пороге внезапной и пугающей гибели или с ужасом думают о ней, боясь за кого-то из близких. А что происходит с ними дальше? Они обязательно умирают или случается нечто такое, что способно дать телу еще один шанс? Человеку так легко лишиться жизни, и иногда это может случиться совершенно внезапно, обидно и глупо. Тода умирала и не осознавала этого. Ничего у нее перед глазами не бегало, под воздействием гипноза она не чувствовала боли, чтобы пробовать сопротивляться. А мрак, который подкашивал ей колени и ослаблял тело, казался простым, легким и в нем отсутствовало время.

Старик душил ее платком, стоя за спиной, и даже не догадывался об этом. Руки его вдруг наполнились забытой силой, и он легко приводил в исполнение страшный приказ, отданный ему кем-то, с кем торговец никогда раньше не встречался. У Тео не было шанса ни о чем-то подумать, ни вспомнить хоть какую-то картинку или план из жизни. Она насильно проваливалась в холодную темноту все дальше и не могла даже мысленного позвать хоть кого-нибудь на помощь.