Что-то подобное она часто переживала в своих снах, летая в ночных грезах по миру, ощущая за спиной невидимые крылья.

«Мэри, ты знала, где искать мужа! Спасибо тебе за это приключение! Я не представляю, что случится дальше, но точно чувствую, что оказалась здесь не зря!» – с этими мыслями Тода временно забыла и про Майка, и про свое мстительное вдохновение. Спустя несколько минут Тода вместе с Сарой и другими пассажирами ощутили как самолет опустился на землю и направились в аэропорт, чтобы забрать свои чемоданы. Из-за разницы во времени между городами в десять часов экипаж и пассажиры рейса Лос-Анджелес – Афины получили ощущение, будто их утро растянулось аж на половину суток – в столице Греции сейчас оставалось несколько часов до полудня.

Подруги получили багаж и катили за собой цветные чемоданы, направляясь к выходу. Сара проверяла телефон и оглядывалась по сторонам.

– Мэри написала, что будет ждать на улице у входа.

– Тогда нам прямо, выход там.

Две девушки смешались с толпой и пошли по направлению указателей. На улице было жарко, чисто, ровно, просторно, а на парковках и на дороге полно машин, сверкающих отражениями утреннего круга солнца на глянцевых и стеклянных поверхностях. Тода и Сара отошли немного в сторону и стали искать глазами Мэри. Первой ее заметила Сара и указала рукой в сторону бегущей навстречу девушки в короткой цветастой блузке и легких белых брюках.

– Тода, Сара, девочки! Наконец-то!

Мэри обняла их обеих сразу. Сара была права, когда говорила, что при встрече с Мэри Тода забудет обо всех своих бедах. Счастливая, нежная, с длинными естественными кудрями и всегда такая добрая – просто видеть ее рядом было бальзамом от всех сердечных ран. Тео всегда считала Мэри лучшей из них троих. Подруга была чуточку постарше, и от того казалась разумнее и с нее временами хотелось брать пример. Единственная из троих подруг Мэри обладала множеством творческих талантов сразу, но главным был ее голос – она прекрасно пела. Никогда не вульгарная, живая и естественная, веселая и обаятельная. В ней все чудесным образом было в меру – и ее занятия, и лицо, и сложение. Как будто внутренняя красота Мэри так стремительно и беззастенчиво хотела делиться с миром всем светлым, что она была способна подарить, что это все делало ее необыкновенно привлекательной.

Для Тоды такая природная женственность и ласка были лишь мечтой и примером, но она знала, что ей этого никогда не постичь. Она как-то так сложилась, что ей временами было проще представить свою готовность совершить нечто очень смелое и непосильное для женщины, чем вдруг стать образцом гармонии. Трезвый ум и справедливая злоба на разные ситуации и новости иногда просто не позволяли Тео быть нежной и наполниться той прекрасной слабостью, которая так необъяснимо манит в девушках. В глазах же большинства знакомых из троицы подруг именно Теодора-Бренда Йорк была эталоном, а Мэри и Сару считали просто милыми и хорошенькими. Идеальные, модные формы фитнес тренера, волосы по пояс, пухлые губы и маленький нос – многих данные Тоды сводили с ума и вызывали то зависть, то желание подражать. Сама же обладательница своей внешности знала, что выглядит хорошо, но чувствовала себя слишком сильной и жесткой, чтобы претендовать на ту недосягаемую для ее женственность, цветущую в Мэри.

Ну а Сара была приятной, веселой, домашней, немножко тощей, зато всегда с экстремальными прическами, маленькими цветными тату на теле и особой изюминкой в стиле. Сара была увлечена семейным делом – они разводили породистых собак на продажу в собственном питомнике, участвовали в выставках и воспитывали щенков. Тода любила ее не меньше, чем Мэри, но иногда чувствовала над Сарой некое покровительство, особенно в последний год, с тех пор как Мэри пригласили поработать певицей при одном отеле в Афинах. Тео осуждала себя за то, что иногда невольно командует Сарой. Им обеим не хватало этой кудрявой, вечно доброй и всех примиряющей музы. Но теперь все было в порядке – подруги вновь были втроем, и каждая из них чувствовала себя собой и на своем месте.