– Ты сказал мы. Кто это мы?

– Люди из другого мира.

– Их много?

Князь поёжился от зябкого ночного ветра.

– Пойдём спать. Утро вечера мудренее.

Синеус возбуждённый рассказом князя, воспротивился.

– Как спать? Я теперь до утра не усну. Расскажи о городе том.

Рурик усмехнулся.

– Я же говорил тебе – всему своё время. Кое-что ты уже знаешь и хватит об этом. Когда успокоишься, может быть, я расскажу тебе историю про Карту мира.

– Это что за Карта?

Рурик легко подтолкнул брата в спину.

– Иди спать. Меня Ефанда заждалась.

Обиженный Синеус, подталкиваемый сзади князем, направился в отведённые ему покои.

– Обещай, – он на миг остановился, – что расскажешь мне про эту Карту.

– Придёт время, расскажу.

Скоро в детинце погасили огонь, и терем погрузился в темноту. Только рядом с крыльцом несли службу несколько дозорных. Ёжась от сырости, они топтались на месте, вглядываясь в ночную темень.

Дорогу развезло так, что порой приходилось соскакивать с телеги прямо в грязь и вытаскивать её руками. Кони выбивались из сил, натягивая до предела толстую кожаную упряжь. С неба сыпала холодная морось, от которой вся одежда промокала до нитки. Не спасали и пропитанные льняным маслом накидки. Продрогшие от холода путники, плотней кутались в свои тёплые плащи и жались друг к другу.

– Холод собачий. – Следак мелко дрожал всем телом. – Когда же закончится этот поток воды? Сил уже нет никаких, терпеть это.

Сытник усмехнулся и посмотрел вверх.

– Видимо ещё не скоро. А то, что продрог до кости, то не беда. Сейчас я тебя согрею.

Следак обрадовался.

– Тогда грей поскорее.

Сытник, управляющий повозкой, повернулся к своему напарнику и рассмеявшись, хлестанул того кнутом.

– Ты ополоумел? – Следак поднял руки, защищая лицо. – Ты, что творишь, рожа твоя купеческая?

Сытник продолжал смеяться и не сильно нахлёстывал Следака.

– А ну прыгай с телеги! – Он опять замахнулся длинным кнутом. – Прыгай, говорю!

Следаку ни чего не оставалось делать, как спрыгнуть с повозки. Сытник не унимался.

– Толкай телегу!

– Что?

– Толкай телегу, а то кнута получишь в раз.

– Да ты, что?

Сытник со всего плеча размахнулся кнутом. Понимая, что тот ударит, упёрся руками в доски телеги. Ноги сразу же увязли в грязи. Сытник крутил кнутом возле самой головы Следака и смеялся.

– А ну, поднаддай! Не дури! Толкай со всей силы!

Следак упирался в телегу всем телом, толкая её вперёд. Кони, почуяв слабину, пошли веселее. Ноги пришлось переставлять чаще, то и дело, вытаскивая их из грязевой трясины. Сначала было тяжело, потом на лбу появилась испарина, и вместе с ней пришёл азарт. Закоченевшее тело обретало былую подвижность и лёгкость. Такая игра начала забавлять Следака. Уже не обижаясь на Сытника, он и без понуканий изо всех сил толкал вперёд телегу, помогая усталым коням. Те в благодарность что-то отвечали ему на своём языке. Неожиданно прекратился противный дождь, и подул мягкий ветерок, осушая вымокшую одежду. Природа смилостивилась над путниками, давая им передышку. Смахнув рукой выступивший пот со лба, Следак запрыгнул в телегу.

– Знал, что ты изверг, но что такой…

Сытник его перебил:

– Уж больно было смотреть на тебя продрогшего. В холод лучше бежать, чем идти. Я это понял давно. Меня этому отец научил.

– Интересно, чему он тебя ещё научил?

– Многому. Научил с оружием обращаться. А ещё Землю свою научил любить и защищать её от всякой погани.

– Насколько я знаю, твой отец был коваль? Почему он тебя не научил железо ковать?

Сытник вздохнул.

– Да не шла мне эта наука. Мечом поиграть, да стрелу пустить точно в цель – это для меня, а молотом махать, да железо кипящее смешивать – это не для меня. Не вышло из меня коваля.