– Вот ты где? Опять в уединении ищешь спасения?

В широком арочном проёме стоял преклонного возраста мужчина, очень похожий на того, к кому он обращался. Разница между двумя старцами была только в том, что только что появившийся был несколько ниже ростом, плотнее телом и в его белой длинной бороде как тёмные ручейки, вились тёмные волоски, придававшие ей пепельный оттенок.

– Негоже Род людей сторониться. Ты как с востока пришёл, тебя словно подменили. Стал молчалив и угрюм. На все вопросы односложно отвечаешь. Что гложет тебя? Вижу, что душа твоя мается и выхода ищет. Может, пришло время поделиться своими чаяниями? Глядишь и полегчает.

– Это ты Атеон? – Старец, которого назвали Родом, нехотя отступил от окна и повернулся лицом к вошедшему. – Думаешь, время пришло?

– Нельзя себя так терзать. Может, вина какая на тебе? Так скажи, возможно, чем и помогу.

– Нет на мне никакой вины. А вот что дело до конца не довёл, вот это и мучает.

– Что за дело такое, от которого голова кругом идёт? Не связано ли оно с твоим путешествием за море?

Род понял, что от ответа, так или иначе не уйти. Слишком долго он хранил молчание, чем приводил своих друзей в отчаяние. Он сел на высокий стул и предложил сделать то же самое Атеону. Кивнув головой, будто бы решившись, наконец, открыться, он начал говорить:

– Всё правильно. Вернувшись из-за моря, я так и не смог понять, не смог узнать, где они сейчас и как их вернуть домой.

– Погоди, погоди. – Первые слова признания явно озадачили Атеона. – Ты это о ком? Кого нужно вернуть и куда? Говори толком.

– Вот так он всегда. Я ещё с Нарки заметил за ним способность говорить по существу ни о чём.

Неожиданно в комнату вошли двое мужчин. Тот, кто перебил только что начавшийся разговор, был небольшого роста в бурой медвежьей шубе и таких же меховых сапогах, облепленных мокрым снегом. Сгорбленное тело, чёрная косматая борода и такие же чёрные пронзительные глаза на изрезанном морщинами лице, делали неожиданно появившегося гостя, похожим на древнего, разучившегося ворожить лесовика. Он безостановочно взмахивал руками и тряс головой, находясь в высшей степени возмущения.

– Да разве это ж по-людски? За целый год ни слова не молвить? Может, ты обет какой кому дал? Так ты скажи, мы поймём.

Сзади на плечо возмущённого лесовика опустилась огромная ладонь, которая заставила того ещё больше сгорбиться.

– Хватит причитать Волхем. – Позади того стоял высокого роста и могучего телосложения мужчина. – Род знает, что делает. Как знать, может от его признаний легче никому не будет. Ты готов разделить с ним его откровения?

Волхем стряхнул со своего плеча тяжёлую руку и облегчённо вздохнул.

– Какая бы беда в том ни была, а кашу вместе мы жуём уж достаточно долго, чтобы сторониться от всяких там личных переживаний.

– Да погодите вы, сороки. – Атеон улыбнулся появившимся друзьям и указал им рукой на высокие кресла. – Присядьте. Сейчас он нам всё расскажет. Вижу, что время пришло. Так Род?

– Только всё начистоту говори. – Волхем не унимался. – Да так, чтоб понятно было.

– И то дело. – Могучий воин, не снимающий с себя доспехов даже ночью, обстучал об пол прилипший к сапогам снег и уселся в просторное кресло. – Говори, Род. Что бы там ни было, разделим всё пополам. И радость и грусть. Так мы вместе всегда делали и делать будем, а иначе какие мы хранители, ежели меж собой договора не имеем.

– Хорошо сказал, Олег. – Род приветствуя сказанное, кивнул. – Мне нужно было время, что бы самому разобраться кое в каких делах.

– Разобрался?

Олег опять одёрнул Волхема.

– Да уймись, колдун.