Как же есть мы сыны отцов наших, имеющие любовь к памяти их. Говорим о них, как же были они силою нашей. Сила та идёт до нас от них потоком ливневым. Львиную тянем, говорим: – Есть мы.

Второй листок лёг в сторону.

– Всё правильно написано. – Олег ни как не мог уняться. – И добром и мечом скверну выводили. Это по-нашему, хоть и тяжко им всем приходилось.

– Это Боги Белые силу им давали. – Род начинал понимать, что хотел сказать неизвестный летописец. – В образах Богов сила была заключена неимоверная. Старцы ладожские говорили, что те, кто оставил их в пещерах на острове Ваала, силу им дали неземную. Только сила эта тогда просыпается, когда они все вместе находятся в круге своём.

– Кто же дал им силу эту? – Волхем задумчиво осматривал потолок, пытаясь на нём найти ответ. – Я даже боюсь предположить, кто это был. Не уж-то…

Атеон прервал его размышления.

– А кто оставил нам в нашей пещере наследство? Кто Карту Мира изготовил? Кто сделал так, что, находясь в нашей пещере, мы живём уж какое столетие? Это ли не чудо?

– Да, – Олег вслед за Волхемом поднял глаза к потолку. – Умели раньше чудеса делать. Только куда потом всё это делось? Где сейчас те, кого мы называем чудотворцами?

– Они улетели на своих вайтмарах в другие земли. – Род просто пожал плечами, будто знал ответы на все вопросы. – Об этом всё написано в древних писаниях, которых у нас в достаточном количестве на самом дне пещеры. Однако, давайте продолжим. Что там дальше, Атеон?

Тот подвинул к себе третий листок.

– В тех, которые клевещут о нас, это не имеем мольбище и рядом от того в поре студёной. Родники, где вода живая течёт, там свобода его и волки хищные не заглядывают.

Это Олдореху время напоминаем, того звали «рвач», который не имеет радости в Богах теперь. Слово не держит и красоты наши берёт нагло. Хитрость та везде, между нас распрю заготовил и то нежностью. Боится погоды.

Теми веками правились от родов и князя, это князь был Бравлень, который ждал поборов эллинов у берегов морских, в то время идём на зажатость ту, там рядом скотина, Скуфь даём попасти скотину в степях, сами-то бедны они, и такова Грецколань соединённая. По новому городили города и злобились на нас, тем временем идём прочь до полуночи. Там будем два столетия, и там сами есть ведь от времен тех доныне. И днём этим имеем другого князя Бравлена, правнука деда своего. Тот говорит:

– Идите до полудня на Грецколань, грек между эллинами племя самостоятельное. Торгующее. Торговлю имели они во степях скотиной нашей. Хотят брать, она задаром, то имеем, она состаривается, оно его до моря. Гоните до своего края, когда русская земля и есть. Русская кривизна земли всей размещалась донизу, та пила кровь нашу, на нас надежды имея большие, ту отстаиваем во все дни, которую с рани имеем.

Это был последний листок. Дочитав, Атеон аккуратно положил его рядом с прочитанными.

– Они спустились в Грецколань с гор Карпатских и оказались между двух морей. Добром ли силой, но дома там строить начали и торговать с местными.

– Точно. – Род всё больше и больше вдохновлялся услышанным от Атеона. – Как и чем могли они помогали варягам и везде веру нашу насаждали.

Олег опять хлопнул ладонью по столешнице.

– Вот это верно! Это по-нашему!

– Да хватит стучать!

Волхем вскочил со своего кресла.

– Чуть что, сразу бах по столу! Силы много, что девать некуда? Пошёл бы поразмялся со своими дружинниками! За зиму те ожирели дальше некуда!

В приподнятом настроении все покатились со смеху от взбрыкнувшего Волхема. Тот, однако, не обидевшись на такое внимание, тихо и серьёзно произнёс: