– Проходите, проходите. Не стойте у порога. Вставать мне тяжело, вы уж простите.

Елена подошла к ней и села рядом. Вага, потоптавшись у порога, присел тут же на скамейку.

– Ты не переживай, мы не надолго. Я сказать тебе хотел. – Вага кашлянул в кулак. – Старейшины порешили уходить из этих мест. Так я хочу тебе сказать, что мы тебя на свою телегу возьмём. Соломы настелем, будешь, как королевна ехать.

Славия горестно улыбнулась и ответила:

– Спасибо тебе Вага, но я ни куда не поеду. Здесь муж мой лежит, и я рядом лягу.

В разговор вмешалась Елена.

– Да что вы такое говорите тётя Славия. Мы вас здесь не оставим.

– Горе оно везде горе. – Вага вздохнул. – Жить надо. Дети вот подросли. Мы с тобой ещё внуков нянчить будем.

Славия стёрла набежавшую слезу.

– Койшу то видели? Уже второй день дома нет.

– Только что расстались на площади. – Елена как могла, успокаивала её. – Их всех Варавва у ворот собрал. Наверное, скоро будет. Да! Волхем на завтра русалии объявил.

– Бог ты мой. Какие сейчас праздники?

Вага замотал головой.

– Нет. Это специально сделали, что бы люди готовиться могли. Обоз пойдёт в следующую ночь. Так что ты потихоньку вещи, какие собери. В дороге понадобятся.

Вага поднялся со скамейки.

– Пойдём мы. Работы у меня теперь много будет. А ты усмири горе. Жить нужно.

Поднялась и Елена.

– Прощайте. Я к вам ещё зайду. Может помочь собраться нужно будет?

Она выпорхнула за дверь, оставив отца и мать Койши вдвоём.

– Хорошая у тебя дочь растёт Вага.

Кузнец усмехнулся.

– Да и Койша твой ни чего себе парень.

Он долгим взглядом посмотрел на Славию. Ему нравилась эта женщина, но кроме дружеских отношений к ней, он не мог позволить себе ни чего. Не время ещё.

– Прощай.

Славия в ответ только кивнула головой.

День догорал. Солнце медленно уходило за горизонт, а на землю опускались сумерки. Последние его лучи коснулись крыш домов, как бы укрывая их на ночь тёплым одеялом. Верхушки деревьев на какой-то миг покраснели. Качнувшиеся от лёгкого ветерка они попрощались с солнцем до завтрашнего дня. Приближающаяся ночь, постепенно укладывала в свою колыбель всю живую и не живую природу. Однако в Нарке спать ни кто не собирался.

У городских ворот Варавва с Улемой объясняли своим дружинникам диспозицию на предстоящие дни. Улема отобрал три десятка крепких парней для прокладки дороги в лесу. Хотел было взять и Койшу, но Варавва воспротивился.

– Этот парень останется с моим отрядом. У него глаз острый. Заметит и мышь ночью. Лучшего дозорного нам не найти. Пусть за степняками приглядывает.

Улема хотел было возразить, но понял, что с отцом лучше не спорить. Он отвёл отобранных им парней в сторону, чтобы не мешать воеводе давать указания оставшимся дружинникам.

– Товарищи вы мои. На вас надеется вся Нарка. Сегодня ночью мы должны начать прокладывать дорогу в лесу для обоза. Обоз получается очень большой, но двигаться он должен очень быстро. За одну ночь мы должны оторваться от Карачура и потеряться в лесу.

Дружинники зашевелились.

– Ты сотник не переживай за нас. Всё сделаем, как скажешь. Дорогу на сто вёрст кинем ровненькую как блин.

– Это хорошо сейчас здесь говорить. В лесу ночью не забалуешь. Трудно нам придётся. В эту ночь торить дорогу будут все и я с вами тоже. Днём, на завтра разобьёмся на две группы. Одна будет работать, другая отдыхать.

Молодые ребята, предвкушая тяжёлую мужскую работу, как кони били копытом.

– Всё нам понятно Улема.

– Когда выступаем? Чего ждать то?

Улема поднял вверх руку, успокаивая парней.

– Воевода приказал ждать Рода. Он укажет путь, куда торить дорогу.

Разговорившиеся ратники притихли. Рода все уважали и побаивались. В ожидании, они тихо переговаривались между собой.