Автор опускает подробности о том, что в таком государстве д о л ж н о иметь место разделение властей на независимые, права и свободы д о л ж н ы быть незыблемыми, а само право д о л ж н о верховодить властью и законами, общественными организациями и самим государством.

Всё верно, если не ставить вопроса: что же на самом деле верховодит – право, или вот это волшебное д о л ж н о, которое и является самой решающей гранью между идеальной и реальной конструкциями права? Грань – без которой вполне можно обходиться и двумя ветвями власти – судебной и исполнительной!

Судебная, которая и призвана верховодить всяким правом, а её решениям обязаны подчиняться все, от рядового гражданина до Президента. А тогда в демократическом, выходит, обществе необходимо в первую очередь избирать не депутатов, не губернаторов, мэров и префектов, а С у д е й.

Но – почему не так? Да потому, что эта ветвь власти не владеет полномочиями превентивного свойства, способными активно упреждать – возможные расхождения между тем, как д о л ж н о быть и как есть.

К солидному статусу Судов настолько привыкли, что никого уже не удивляет, как они ровно столько, сколько существует цивилизация – всгда плетутся в самом хвосте уже свершившихся событий, с ничем не обратимыми жертвами и потерянным временем, причём подчас таких масштабов, что и десяти высших мер ответственности не хватает – на что стали и рассчитывать самые масштабные по выгоде преступления.

Ну а если по тысяче разных объективных и субъективных причин: от глухомани до потери единственного кормильца, заявлений в органы не поступает – такое государство тоже может считаться правовым?

Ведь, выходит, до того момента, как в чём-либо подозреваемого, поймали за руку на месте преступления – можно творить всё: что разрешено и что категорически запрещено законом и при прочном верховенстве права.

Именно поэтому нельзя не поднимать вопроса о запрещении какой-угодно общей государственной идеологии, кроме идеологии общечеловеческой нравственности, обязательной для всех, которая способна охватить все проблемы воспитания и формирования личности с самых малых лет, в упреждение будущих безнравственных поступков и в весомое дополнение к опаздывающей деятельности судов.

И может тогда общество в какой-то мере станет правовым не по статусу и количеству судов – а по тому, что творится до судов.

====

Очевидно – что понятие о государственной собственности можно почерпнуть из множества словарей и энциклопедий – как самостоятельно, так и посредством мощных интернет поисковиков.

Но автор не станет этого делать – в том числе и по той причине, что многие из них приподносятся либо догмами, не поспевающими за временем, либо предвзято идеологические, либо просто с вложением мировоззренческих взглядов, которые как минимум имеют две интерпретации – светскую и религиозную.

А пусть каждый сам себя спросит – что означает государственная собственность: принадлежащая Монарху? Уже нет.

Государству – как формальному юридическому образованию с пограничными столбами? Только условно и в международном плане.