– Это отступные, – не стала я лгать. – Мы разводимся… Эмиль мой опекун, про фирму лучше говорить с ним.

Он хищно прищурился и во рту пересохло.

– Ты его шлюха, – сказал он. – Когда шлюха перестает быть нужной, ее продают. Почему с тобой не так?

У меня екнуло сердце. Илья не оскорблял – он резюмировал. Его всерьез интересовало, почему Эмиль не продал меня, когда я наскучила, а развелся и одарил. Ну что же… даже рабынь иногда освобождают.

– Не знаю, – я опустила глаза. – Спросите у Эмиля. Он ничего не рассказывал... Я просто была его женой!

– Ты его обслуживала?

У меня возникло чувство, что я говорю с дьяволом: подтекст, мысли, нормальные люди так себя не ведут. Андрей предупреждал: эти люди хуже, чем все, которых я встречала.

– Да, – соврала я.

– Крепкая, – заметил он, а меня начало трясти.

В последнем слове был интерес. Крепкая, как лошадь. Замечательная рабочая характеристика для борделя.

Осторожнее, Дина. Ты на допросе у садиста. Он ненавидит твоего мужа и тебя.

Пальцы сжались на подлокотниках до ломоты. Пока я им нужна, напомнила я себе. Наши с Эмилем подписи действительны только вместе. Надо только продержаться до вечера…

За дверью раздался шум, и она отлетела в стену с треском.

Я обернулась, вцепившись в спинку стула. В проеме было видно только силуэт, но это не Эмиль – фигура легче и ниже. Он вошел в комнату и я узнала Андрея. И так недоброе лицо было еще мрачнее из-за паралича. Ладонь лежала на поясе – под рубашкой он прятал оружие.

– Какого хрена ты ее притащил? – прорычал он.

Илья подозрительно прищурился.

– Тебе-то что?

– Это моя девушка, – Андрей говорил без агрессии, но тяжелым тоном.

– Кто? Сучка Каца? – он рассмеялся. – Ее отдали Кацу, как она оказалась у тебя? За долги?

Я перестала дышать, в страхе открыв рот.

Он знает.

Знает, что было в подвале, иначе бы так не сказал. Только узкий круг в курсе про долг и что меня «отдали». Подарили ему, моему мужу. И про групповое изнасилование ему тоже известно?

– Не лезь не в свое дело, Илья.

Несколько секунд они ели друг друга глазами. Бешеный взгляд искал уязвимость, но Андрей так и не снял руку с оружия, и спокойно его выдержал.

– Ладно, бабам полезно, – наконец, глухо сказал Илья. – Я сначала не понял, почему он развелся, а она не сказала. Извини, брат. Не знал, что твоя. Давай решать, что делать с Кацем.

Я тихо выдохнула и с облегчением закрыла глаза. Вместе со страхом из меня вышли и силы. Он не стеснялся говорить при мне, словно я пустое место. У вещи не может быть своего мнения.

– С Кацем? – переспросил Андрей. Он так и не снял руку с пистолета. – Договаривались через две недели.

– Смысл тянуть? Он нас кинул, – Илья пояснил, когда Андрей нахмурился. – Нарушил уговор. На свою шлюху оформил фирму. И я не понял, Андрей, если она твоя женщина, получается, и фирма твоя?

– Нет, успокойся,  – Андрей выставил вперед одну ладонь, вторую оставив на поясе. – Никто вас не кидал. Он просто подстраховался... Вспомни, как с ним поступили, Славик ему даже оправдаться не дал! Кац хочет сотрудничать, но ему тоже нужны гарантии… Я готов за него поручиться.

Илья сложил руки в замок и задумчиво хмыкнул.

– Я слышал, ты Каца на месте Славы видишь. Но мы поставим своего человека.

– Ты совершаешь ошибку.

– Ты совершаешь! – надавил Илья тоном, лицо начало подергиваться, как у неуравновешенного человека. – Какое твое дело, кто заведует деньгами, Андрей? Ты что-то мутишь или мне показалось?

– Показалось, – сдержанно и оттого невнятно ответил Андрей и отвернулся. На мгновение мы встретились взглядами. Все шло не по плану.

– Звоните Кацу, – решил Илья. – Надо выбить его из седла, чтобы не успел подготовиться. Пусть приезжает сейчас. Или он отдаст рекламное агентство и схемы по-хорошему, или мы его кончим. Тянуть смысла нет.