Когда мне сообщили фамилию человека, которому принадлежит дом, у меня аж руки вспотели от напряжения. Первая мысль – жена. Но вот какое дело – не женат товарищ Брянцев.

А кем еще могут приходиться друг другу люди с одинаковой фамилией? Родственниками, конечно. Скорей всего, Яся – дальняя родственница, потому что никаких сестер или кузин у Брянцева тоже не имеется. Думаю, именно поэтому она не зарегистрирована в этом городе.

Если бы они были женаты, то прописал бы к себе девочку, так? Нормальный человек это сделал бы сразу. Да и кольцо бы ей на палец напялил – равно застолбил, а кольца-то и не было на ее очаровательном безымянном пальце. Я это при первой возможности проверил.

Да и не может такая, как моя Супердевочка, быть женой этого хорька в очках. Я нашел в соцсети его фото с учениками, не на что там любоваться.

В общем, ни денег у Брянцева, ни внешности. Чем бы взял такую, как Яся? Поэзией? Не похожа она на девушку, которая на это польстится. Слишком для этого спортивная, видно, заботится о своем теле. Я много в жизни повидал, но такого неравного союза не видел ни разу. Красота всегда отдается за что-то.

Нет, Ясе больше подойдет кто-то вроде меня. Внешность, деньги. Пусть, не миллионер, но не бедствую. Мозги, опять же, имеются, хотя не всегда ими правильно пользуюсь.

Да, ей определенно подойдет кто-то вроде меня.

Хотя, о чем это я… не кто-то вроде. Я!

После двух дней усиленного лечения выхожу на работу. Приходится, нельзя же брать бесконечные отгулы, так меня скоро в магазине узнавать перестанут.

Уже могу свободно наступать на пострадавшую ногу, а благодаря волшебной мази, которую для меня раздобыл Дима, синяк на щеке наполовину сошел. Оставшуюся синеву я надежно замаскировала тональным кремом. Потом решила, что, раз сделала тон, надо хоть ресницы накрасить. Потом руки потянулись и за тенями, пошла в ход даже помада.

Редко наношу макияж, потому что с ним мое лицо становится слишком ярким, выразительным. Вызывающим, как говорит Дима. Но сегодня цвета будто сами перебегали из косметички на мою пострадавшую физиономию. Финальный аккорд – голубые линзы для глаз. Без них из спальни вообще не выхожу, мало ли кто увидит.

Влезаю в джинсы, надеваю белый топ, а поверх черное худи. Да, с рабочим прикидом макияж не очень вяжется. Но сегодня буду красивая, пусть мои коллеги это как-то переживут.

Я – ассистентка в цветочном магазине «Глория».

Сортирую пришедший товар, вместе со сменщицей занимаюсь изготовлением букетов, иногда стою за кассой. Но поскольку официально не устроена, по большей части остаюсь в «закулисье».

Посылаю своему Тотошке воздушный поцелуй и выхожу из спальни.

Тотошка – единственный мужчина в моей жизни, который никогда не расстраивает. Наверное, потому что не мужчина вовсе. Точнее, пола мужского, но рода совсем нечеловеческого – плюшевая собака. Старенькая, много раз стираная, но любимая до одурения.

За годы скитаний я научилась не привязываться ни к чему материальному, ведь непонятно, что из этого можно будет взять дальше в дорогу. Но Тотошка всегда со мной. С двенадцати лет на самом деле – это последний подарок мамы. Даже отец, и тот не смог нас разлучить.

Когда являюсь на работу, начальница, Светлана Борисовна, поджимает пухлые благодаря недавнему визиту к косметологу губы, поправляет короткое каре, вздыхает:

– Ясенька, ты сегодня при виде, как я погляжу… Перед цветами на складе красоваться собралась? Они все равно красивее. – И демонстративно хихикает.

Этой шутке уже много месяцев, но отчего-то она от нее не устает. Всего только и нужно было – разок столкнуться с ее молодым любовником. Тот мне заулыбался, попытался при знакомстве поцеловать руку. Этого Светлана Борисовна, по сути еще молодая тридцатипятилетняя женщина, все никак не может мне простить. Поэтому на работе я всегда в балахонах.