– Я устала ждать, нам давно пора выезжать, – сказала она.

– Я с Егором разговаривала, – зачем-то оправдалась я, но тут же пожалела об этом.

– Надеюсь, ты сказала ему, что между вами все кончено?

– С какой стати? – изогнула я бровь.

– С той, что ты скоро выйдешь замуж, – отрезала она.

– Это еще не решено, – возразила я.

– Решено.

– Я не выйду замуж за незнакомого человека, которого не люблю.

– Я не собираюсь с тобой спорить, Ева. На это совершенно нет времени. Да и бесполезно. – Она развернулась и пошла к выходу.

– Вот именно, – процедила я сквозь зубы.

Мы сели в автомобиль, и водитель отвез нас в ресторан, где Андрей Эдлин уже ждал нас.

Андрей

Я поднялся навстречу двум женщинам, которых метрдотель вел к моему столику. Ольга Лозинская приветственно улыбнулась, а Ева смерила меня полным ненависти взглядом. Увидев ее теперь, при довольно ярком освещении ресторана, когда тени и блики ламп ночного клуба больше не создавали иллюзию таинственности и томности, я отметил, как хороша была Ева, и понял, что не погорячился, решив соблюсти условия давней сделки между нашими отцами. Именно такую женщину я хочу видеть в роли своей будущей жены.

– Андрей Григорьевич, позвольте представить вам мою дочь Еву, – сказала Ольга.

– Очень приятно, – вежливо отозвался я, не сводя глаз с Евы.

– Не могу ответить тем же, – произнесла она холодно, но холодность эта была деланной. Внутри Евы явно все кипело.

– Прошу. – Я кивнул на стулья.

Тут же нам подали меню, и Ева углубилась в его изучение, игнорируя и меня, и мать.

Когда мы сделали заказ, я перешел к делу.

– Ольга… Вы ведь позволите обращаться к вам просто по имени?

– Конечно, зачем эти формальности, – улыбнулась она.

– Итак, Ольга, вы уже просветили Еву по поводу договора между нашими семьями и ее будущей роли?

– Конечно, Ева все знает, – кивнула она и покосилась на дочь, явно ожидая от той какого-то выпада.

Ева ждать себя не заставила. Она сложила руки перед собой и, посмотрев мне прямо в глаза, сказала:

– А вы, Андрей Григорьевич, уже просветили мою драгоценную мамочку по поводу того, почему вдруг решили вспомнить тот покрывшийся плесенью договор?

– О чем ты? – нахмурилась Ольга.

– Да, о чем ты? – усмехнулся я.

– Ну, как же. Вы ведь пару вечеров назад пытались снять меня в клубе, но получили по носу. – Ева ехидно улыбнулась и посмотрела на мать. – Представляешь, мам? Жених, которого ты мне подсовываешь, пытался дать мне денег, чтобы я провела с ним ночь! И ведь наверняка я была не первая. Кого ты выбрала мне, мам? – Лицо Ольги вытянулось и побледнело. – Мужчину с сомнительной моралью? Извращенца? Еще неизвестно, какими болезнями он меня наградит, если…

– Довольно! – перебила ее Ольга. – Благодаря Андрею Борисовичу…

– Можете тоже обращаться ко мне по-простому, по имени. Мы же почти родственники теперь, – хмыкнул я.

– Спасибо. Благодаря Андрею, – прошипела Ольга, обращаясь к дочери, – я узнала о твоей неприличной работе в клубе.

– Я не сомневалась, что именно его мне и стоит благодарить, – фыркнула Ева и одарила меня очередным испепеляющим взглядом.

– Кстати об этом, – улыбнулся я. – Невеста Андрея Эдлина не может работать в клубе. Никакой сцены и развлечений, так что с сегодняшнего дня это под запретом.

– Я не собираюсь тебя слушать! – выкрикнула Ева, наконец-то перестав сдерживать кипевшую в ней бурю. – И замуж за тебя выходить не собираюсь! Мне плевать, о чем там договорились наши отцы. У меня вообще-то есть парень, жених!

– Ева… – попыталась одернуть ее мать.

– Что – Ева? Тебе нужен этот брак? Так возьми и сама выйди за него. По возрасту ты к нему ближе, чем я.