Приблизительно за месяца два до моего дня рождения были мы в гостях с моим третьим мужем Димочкой. Народу много, а хозяйкой моя подружка Валентина была, мы с ней почему-то несколько лет не встречались, хотя обе в Харькове жили. Смотрю, что-то мне в Валентине не нравится, а что – не пойму. Вроде все нормально, только вот обращается Валентина с мужем уж очень небрежно: «Стой, куда пошел? Принеси то. Что ты принес? Я тебе сказала тарелки с цветочками, а ты что принес? С полосочками. Вот недотепа (это она нам), правда? Ну что за чучело на мою голову свалилось, все у тебя из рук валится». И все так с юмором. Смотрю я на все это, и не нравится мне, а что не нравится – не пойму. Посидели мы хорошо: выпили, закусили, потанцевали – короче, нормально вечер прошел. Идем мы с Димой домой, но что-то сидит во мне и не отпускает, хоть убей, не пойму, что. Память у меня, как я говорила, хорошая, прокручиваю минуту за минутой, нет, все нормально. Пришли мы домой, зашла я в ванную зубы почистить, причесаться, лицо сполоснуть. Гляжу на себя в зеркало, и тут до меня дошло: так это же я, понимаете, я. В ней, в подруге своей Валентине, себя увидела. И так мне противно стало, так стыдно. Я никому ничего не сказала, только решила, что всё, хватит в себе эту стерву лелеять.

Через месяц Дима мой вдруг говорит:

– Юля, зайдем в спальню, мне с тобой поговорить надо.

Зашли, он меня в кресло посадил, сам на кровать сел:

– Ну говори, как его зовут?

– Кого? – не поняла я.

– Кого-кого? Любовника твоего!

Я ничего не поняла:

– Какого любовника, о чем ты, Дима?

А он на меня пристально смотрит и улыбается:

– Ну ладно, не хочешь говорить – не говори.

Я ему на это:

– Да нет у меня никакого любовника, Дима!

– А чего тогда ты вдруг так изменилась?

У меня, как у любой женщины, на такие вещи реакция быстрая. Поняла я, что то, что я перестала его терроризировать, насмехаться над ним, он объяснил тем, что я любовника себе завела. Не могла же я ему рассказать про Валентину, зеркало, это вообще не в привычках женщин – мужьям такие секреты рассказывать. Поэтому я сделала глупое лицо и спросила:

– Что ты имеешь в виду, что я изменилась?

Дима решил, что из меня ничего не вытащить, поэтому примирительно сказал:

– Ну нет любовника, и хорошо!

Так до самого развода он мне и не верил, что я себе любовника не завела.

Вас, конечно, интересует, почему я развелась. А просто влюбилась в другого – и все! Я как в кого влюбляюсь, так все бросаю и выхожу за него замуж. Поэтому мужьям своим я никогда не изменяла, а зачем, скажите, если любишь. В тот раз я вышла замуж за солиста Харьковского государственного театра оперы и балета. Влюбилась в него по уши, ни в кого так влюблена не была, от любви чуть ли не по карнизам ходила, я в то время все свои стихи написала про шута, например, а потом как отрезало.

По глазам вашим вижу, хотите спросить, всегда ли я мужей бросала или было и так, что они меня бросали. Честно скажу, до того как в Америку уехать, я пять раз замужем была и всегда сама уходила. Правда, от Саши, моего последнего русского мужа, я ушла не по своей охоте, уж очень меня его мама об этом просила: «Милочка, ты хорошая женщина, но не пара моему Сашеньке. Во-первых, старше его, во-вторых, ему еврейская жена нужна, а ты шиксочка. Если любишь Сашу, так оставь его, не будет ему счастья с тобой, ему еврейская девочка нужна, а не красивая шиксочка, как ты. Сам он от тебя не уйдет, поэтому ты уйди». Короче, уговорила она меня. Он, правда, от этого счастливее не стал, хотя миллионов пятьдесят в Америке заработал. Живет сейчас на Манхэттене с шиксочкой лет на двадцать младше меня. Ее одна бабка на Брайтон-Бич, это где все русские евреи в Нью-Йорке живут, спрашивает: