– Вчера ночью, – повторил я и захохотал так, что чуть не упал со скамейки.

На прощание молодой человек протянул мне билет на концерт:

– Это вам, увидимся завтра в 7 вечера. Я вас познакомлю с автором текста.

Я не заметил, как ко мне подсела странная пара, мужчина уже в летах и молоденькая девушка. Их можно было бы принять за отца с поздним ребенком или деда с внучкой, если бы не глаза молодой женщины. Они смотрели на убеленного серебром мужчину с нежностью, свойственной только влюбленной юности. В глазах мужчины, в отличие от девушки, была печаль, однако она совсем не замечала ее. Я отвел глаза. Две маленькие девочки с визгом убегали от догонявшей их волны, чтобы в последний момент оказаться в высоко поднятых руках родителей.

Рядом со скамейкой опустилась чайка.

– Смотри, чайка! – указывая на птицу, сказала девушка. – Какая она большая.

Мужчина кивнул.

– Я никогда не думала, что они такие большие.

Мужчина улыбнулся, повернулся к девушке и, наклонившись, что-то сказал ей на ушко. Она зарделась. И вдруг в этой молодой женщине я увидел совсем юную, не знающую еще настоящей любви девочку. «Кто она? Неужели…»

– Скажите, вас случайно не зовут Авишаг? – спросил я.

Девушка резко повернулась ко мне. Мне показалось, что она только сейчас поняла, что на скамейке еще кто-то есть.

– Да, меня зовут Авишаг. А откуда вы знаете мое имя? – девушка подозрительно посмотрела на меня.

– Так, угадал, – сказал я, пожав плечами. – С кем не бывает.

Мужчина повернулся ко мне. В его зрачках был острый ясный ум. Я понял, что он догадался, но виду не подал.

– Авишаг, – мужчина взял девушку за руку, – ты хотела искупнуться. Иди, а мы с товарищем, – мужчина глазами показал на меня, – посторожим твое платье.

– А почему ты не пойдешь? – спросила девушка.

Мужчина ласково подтолкнул девушку:

– Иди.

Девушка еще секунду сомневалась, но молодость взяла свое: легким движением она скинула платье, подбросила, и оно, словно перышко, опустилось на скамейку.

– Я только окунусь, – сказала она и полетела навстречу ласковым волнам, нетерпеливо бьющимися о берег.

– Вас зовут Давид? – спросил я.

– Да, Давид, – без тени удивления подтвердил он.

Мужчина вытянул ноги, потянулся.

– Да, я Давид! А она Авишаг.

И вдруг я увидел дворец царя Давида. Построенный из белого камня, он, казалось, соперничает с раскаленным иерусалимским солнцем. Чтобы не ослепнуть, я прикрыл глаза. Жаркий ветер из пустыни жег мои щеки. Солнце коснулось горизонта. Я открыл глаза. В просторной комнате стояли большая высокая кровать с балдахином и инкрустированный изумрудами столик с цветами и фруктами. На кровати возлежал царь Давид, старый уставший человек, рядом с ним на коленках сидела девочка лет пятнадцати удивительной красоты. Она наклонилась к царю и заглянула в глаза. Два персика коснулись седой груди. Девочка встала с коленок, откинула назад золотые волосы и легла на него:

– Тебе не холодно, мой царь?

– Нет, моя Нешама[7].

– Ты назвал меня своей душой, да?

– Да.

– Мне сказали, что я должна тебя согревать, потому что ты все время мерзнешь.

– Чего только не придумают мои друзья.

– Так, может, ты не рад, что я с тобой? – испуганно спросила девочка.

– Рад, рад, Авишаг, конечно рад. Знаешь, еще никому не удавалось меня согреть так, чтобы… – царь Давид приблизил головку девочки к своим губам и зашептал.

Девочка приподняла голову:

– Мне бы тоже хотелось родить от тебя маленького Давида.

Царь Давид грустно улыбнулся.

– Но ведь я хорошо стараюсь, правда? – девочка с надеждой посмотрела на царя Давида.

– Правда.

– Может, у тебя получится, мой царь?