Таким образом, АБОРИГЕННЫЕ ЛАЙКИ – ЭТО СОБАКИ АБОРИГЕНОВ НАШЕГО СЕВЕРА. Это примитивные породы собак5 того или иного этнического сообщества Севера Евразии, ведущего исконный образ жизни тесно связанный с природой. Справедливо в этом случае, когда кинологи обозначают породы именем того народа, кому эти лайки принадлежат, являются партнёрами по жизни и хозяйству.

А вот понятие «МЕСТНЫЕ ЛАЙКИ» кинологи вполне логично используют для обозначения таких примитивных пород, которые сложились при естественном смешении аборигенных лаек. Тем самым собаки утратили связь с конкретным северным народом. Ниже мы напомним, что «естественному» объединению аборигенных лаек и переводу их в категорию местных пород немало способствовали сами люди, «цивилизация» территорий северных народов и их собак. В подобных случаях кинологам не остаётся ничего другого, как именовать эти стихийно созданные новые породы наших северных собак по названию региона, территории их обитания. Например, амурская и камчатская лайки.

Сейчас ещё возможно как-то обсуждать наличие местной амурской лайки, о которой говорили и писали ещё в советское время (поговорим и мы, но в другой главе). А вот первые наши лайковеды и этнографы ещё имели возможность видеть в Приамурье её аборигенных предков – лаек гольдов (нанайских), удэгейских…

К сожалению любителей аборигенных лаек (и не только их) колонизация и освоение земель коренных жителей нашего Севера, в том числе и Приамурья, имели и имеют не только положительные моменты.

«Местная» собака Пальма (8 лет) со щенком. Село Найхин (окрестности с. Троицкого в бассейне Амура), 2001 г. Фото Марины Кузиной из архива авторов

Аборигены утеряли много автономии, традиций жизни, хозяйства, культуры.… А с ними ушли и уходят в небытие и лайки аборигенов – несомненный показатель здоровья того или иного народа. Нет у народа своей собаки – считай, что дела его не очень хороши! Нанайцы и удэгейцы – не исключение, а скорее, неважный пример…

Но здесь мы опять сталкиваемся ещё с одним терминологическим неудобством. Далеко не все народы (и их собаки) в Российской империи назывались так, как в наше время. Поэтому, чтобы читатель не «лазил», как мы, по словарям, приведем здесь небольшой словарик прежних, устаревших названий народов нашего Севера. Понимаем, что он далёк от полноты и совершенства. Заметный рост национального сознания этносов Севера, Сибири и Дальнего Востока в наши дни приводит к возвращению самоназваний, к редакции и уточнений этнографической терминологии, к её критике.… Дискутировать об этом интересно, но не здесь. Посему оставляем словарик в «советском» виде, не так уж далёком и всё ещё привычном. Будет в нашем разговоре о лайках и их народах сомнение в терминах в терминах, уточним необходимое.

Словарик устаревших названий народов нашего Севера

Здесь также уместно остановиться на некотором известном антагонизме: «Авель – Каин», «пастух – землепашец», «ковбой – фермер», «кочевник – оседлый»…

Такой антагонизм (чаще мирный) проявляется и внутри народов – аборигенов нашего Севера. Очевидно, один язык того или иного северного народа определён общностью территории. А традиции жизни, хозяйствования – географическим ландшафтом обитания. Возможно даже, что жители разных ландшафтов являются потомками народов антагонистических цивилизаций, кочевых и оседлых. И жизнь, общение в пределах одной территории «заставили» тех и других говорить на одном языке – стать одним народом.

Местные люди Севера, Сибири и Дальнего Востока жили и живут в пределах следующих основных макроландшафтов: 1. Тундра и лесотундра. 2.Тайга. 3.Побережья морей и крупных рек.