«Рулит на взлет самолет пузатый,

Урча моторами тяжело.

Планида вновь повернулась задом,

Не то случайно, не то назло.

А я не гордый, я просто занят,

Я спецзаказом к земле прижат,

И слоем пыли на чемодане

Мои намерения лежат»

А затем просто взялся подсвистывать к мотиву, как и делал в своё время тот, кто написал эту песню.

По всей видимости, невольные слушатели так удивились, что даже прислушались, намереваясь различить слова… Русские, мать Вашу, свирепо подумал Сашка, и явно кто-то неплохо шпаривший на французском, на котором я никак вовсе, но тоже русский, значит, современник моей ноше и возможно лично знакомый… Ну ведь вычислю же и по одному встречу однажды, что за самоуверенность… не сибиряки эти кадры ни разу, ненавижу этих придурков из дикого Зауралья…

Они уже добрались в салон и рухнули на мигом сформировавшийся диван, вместивший двоих, уже и крылья можно уменьшить до пластов на спине, уже и Генри, щёлкнув пальцами, дал понять, что их машина взяла новый курс…

– Отдай что взял! – прорычали наконец по связи мрачным басом. – Это мы выследили, это не твоё! Отдай, работорговец!

– Totalement hors de la chaîne? – наконец вспомнил Сашка фразу из книжки в школьной библиотеке… – А по ебалу, герр апостол? Ты куда полез тут, дурень москвабадский? Закон – тайга, прокурор – медведь, не слышал? Так я тебе это устрою тут сразу, следи за базаром…

На том конце связи возникло заметное замешательство щедро пересыпанное гневом, очевидно, надежды захватчиков на недоразумение пошли прахом, обладатель сочного баса смачно ругнулся по-французски, судя по интонации… Затем заговорил кто-то кому русский был более привычен и не менее остальных привыкший на нём командовать.

– Тёзка, отдай нам Волконского, добром прошу, ты ж за веру, Царя и Отечество, как и мы… Мы просто его протестировать, не подумай про нас плохо.

Сашка с некоторым удовольствием подавил глумливый хохот, выслушивая дальнейшие обещания человечности и благолепия и не стремясь вовсе объяснять соратникам суть разговора. Те уже спокойно занимались управлением уходящего прочь походного борта, слышно было только Сашке, которого успели запеленговать. Судя по разговору, там ещё даже не уяснили себе тот факт, что борт неумолимо и очень быстро удаляется… Зато, похоже, гость на борту отлично понимал что по связи Сашка продолжает общение и какого свойства оно получается… и был этому очень не рад.

– Вот что, балбесы, – снизошёл наконец Сашка, с удовольствием слушая, как на том конце связи внимают его словам. – Были б вы такие безобидные, вам бы выслеживать никого не пришлось, а я не живодёр. Знаете, в чём ваша проблема? Вас очень скоро самих на утиль отправят и не поморщатся. Потому что думать надо головой а не жопой, которая тёплые места любит, поняли? Нету больше ни для кого никакого Волконского, так и передайте начальству что самоликвидировался. Целее будете, лизоблюды.

С удовольствием отключил связь, не давая себе труда послушать бурю эмоций на той стороне… Месть – дело неспешное, сейчас только достаточно запомнить атаковавших, а времени вычислить их будет достаточно. Да и с гостем работы предстоит немеряно, он сейчас поймёт что в безопасности и расклеится полностью. А потому надо уверить его, что всё плохое позади, это будет очень нелёгкая задача. Ну вот пожалуйста, он плавно но настойчиво теперь устраивается на диване самостоятельно, ну в общем уже можно, что с ним и что делать уже записалось в нужный блок хранения информации…

– Александр Викторович, – тихо, но внятно начал говорить гость… похоже он уже чувствует себя очень некомфортно…