Когда на горизонте замаячит покой (обычно это происходит после второй ночи, когда приговорка начинает действовать), у малыша возникают новые вопросы и появляются новые виды реакции. Именно теперь, к своему огромному удивлению, вы можете услышать то, что нельзя назвать иначе, как разъяренные ругательства.

Вам, возможно, также доведется услышать плач, какого вы раньше не слышали. Что он означает? Какого ответа требует? Малыш плачет! Малыш расстроен! Нужно пойти утешить!

И вот вы идете к малышу и успокаиваете его уже известным и так хорошо работающим способом, т. е. похлопываниями, хотя на этом этапе уже должна работать приговорка.

Вы успокаиваете малыша, не внося покой и не убеждая его, что все в порядке. Вы успокаиваете, утешая.

Ваши действия вполне понятны и естественны. Но, к сожалению, утешения не помогают ребенку, сомневающемуся в собственной безопасности.

Вспомните, помогло ли вам «утешение» гида, когда он с сочувствующим видом подошел к вашему лежаку, отставив при этом в сторону свое ружье: «Ой-ой-ой, вы очень напуганы? Как мне вас жаль!» Склонив голову набок, он постарался вас утешить: «Давайте, я полежу рядом! Если хотите, я могу вас слегка погладить».

Погладить? От страха вы совсем растерялись. Это, конечно, мило, но… ведь снаружи рычат львы! Целых три! Их рычание настолько оглушающе, что кажется, будто они находятся внутри палатки! Как гиду могло прийти в голову, что они исчезнут оттого, что он полежит рядом и погладит вас?

Вы были напуганы окружающим вас (настоящим или примерещившимся) рычанием львов. Но вам не требовалось утешение. Вы не были расстроены или несчастны. Возможно, стуча от страха зубами, вы и вызывали сочувствие, но спасти от страха вас могло не утешение, а ощущение собственной безопасности.

Конец ознакомительного фрагмента.