Второй и третий охранники переправы оказались более сговорчивыми, один молча освободил проход, другой прокричал:

– Идите за мной, машина на месте!

За рядом домов начинался пустырь. По щиколотки увязая в грязи, прочвакали до небольшого холма, присыпанного снежной крупой. Охранник нагнулся, нащупал что-то в грязи, потянул. И никакой это не холм! Коричневая, под цвет земли, ткань с хрустом сползла с уродливой трехколесной колымаги, сваренной из подручных материалов. Нос машины – две плотно подогнанные пластины с бойницами окон, на жестяной крыше – пулемет, за щитами на боках – поршни, сзади – огромный бак, увенчанный закопченной трубой.

Паромобиль, догадался Дамир. Залез по железной лестнице вслед за Камачеком, устроился на деревянном стуле рядом с Зармисом. Брат стянул с лица отсыревшую тряпку и проговорил:

– Ну что, пока нам везет! Дамир, улыбнись, твоя хмурая рожа удачу спугнет!

Дамир промолчал. Действительно, все, на что они могли рассчитывать, – жадность Камачека и удача. Если разоблачат себя, повстанцы разорвут их на клочки.

Камачек распахнул ржавую дверцу печи, сунул внутрь сухую бумагу, поджег и, краснея, принялся раздувать огонь. Пламя затрещало, раскидывая языки по мелким веткам, в железной кабине запахло жизнью. Заухало, заклокотало сердце машины. Камачек шлепнул себя по ляжкам и воскликнул:

– Еще немного, и поедем!

Зармис притянул сверток, лежащий у стены, развернул брезент, разложил на полу разрядники, выбрал один. Дамир, не в силах побороть нетерпение, сел на высокое кресло рядом с Камачеком и выглянул в окно-бойницу.

Машина с грохотом врезалась в завалы и волочила ржавые прутья арматуры, разбрызгивая грязь. Следом за ней бежали, помогая себе руками, человекоподобные, заросшие густой темной шерстью магулы. Одна тварь остановилась, ударила себя в грудь кулачищем, – стая рассыпалась по развалинам, и тотчас в машину полетели камни.

– Только бы не завязнуть, только бы… – бормотал под нос Камачек.

Подобно любому из берсер, Дамир презирал никчемных терианцев, а терианцев-предателей – и подавно. Подлец – существо заведомо ненадежное. Продал своих – и варханов подставит. С расчетом на это Дамир сливал Камачеку выгодную информацию, тот передавал повстанцам, оказывался правым, и ему верили.

Город кончился – сквозь вьюгу проступили очертания скал, закрывавших долину Нарлегиса. Клокоча и выпуская клубы пара, машина катилась в их сторону.

– Вот, вроде бы, и все. – Камачек остановил паромобиль, развернулся вместе с креслом и жалобно посмотрел на Дамира. – Я вас проведу до места, а дальше вы сами, хорошо? Я ж… ну, поймите сами!

– Там видно будет, – кивнул Дамир, надел тряпку-маску, выглянул в бойницу: никого, лишь ветер хлопает дверями, свистит в брошенных жилищах да гоняет хлам по замусоренным улицам.

Это место и раньше было трущобами, а теперь – и подавно.

Перед тем как двинуться в путь, Камачек нарисовал схему подземелья, где скрывается Горан, объяснил расстановку сил.

После теплой кабины ветер пробирал до костей. Дамир пригнулся и, переступая через лужи и мусор, последовал за Камачеком, Зармис замыкал шествие. Брели минут пять, Дамир зорко осматривался, чтобы запомнить местность, и отметил два поворота направо.

– Все. Дальше я не пойду, – проскулил Камачек. – Теперь вам по этой улице прямо, возле пятнадцатого дома повернуть налево. Там будет двор, в центре – дом-свечка, с дозорным. Обычно у входа дежурят двое, но сегодня может не быть никого. Или они там же, где и первый охранник. Или… увидите справа двухэтажки, почти целые… Охрана, вероятно, там.

Я буду ждать в машине.