». Мало того, когда Ингварь Ингваревич вернется из Чернигова, где пережидал нашествие, то, по версии автора «Повести», захоронит тело брата. Сцена сильная с литературной точки зрения, но с исторической действительностью не имеющая ничего общего. Судите сами: «Князь Ингварь Ингваревич пошел к городу Пронску и собрал рассеченное на части тело брата своего – благоверного и христолюбивого князя Олега Ингваревича, и принес в город Рязань, а славную голову его сам князь великий Ингварь Ингваревич до самого города нес, и целовал ее с любовью. И положил его с великим князем Юрием Ингваревичем в один гроб». Между тем из летописей достоверно известно, что князь Олег находился в плену до 1252 года, вернулся в своё княжество и умер в марте 1258 года, будучи рязанским князем: «Того же лета преставися Олег князь Рязаньскиий, постригся и в схиму» (Воскресенская летопись, т. 7, с. 162).

Но дело не только в летописях. «Повесть о разорении Рязани Батыем» входит в цикл повестей о Николе Заразском и насчитывает 34 списка, классифицированных академиком Д.С. Лихачевым. И между ними встречаются существенные различия. Так вот, в Особой редакции «Повести» о судьбе Олега Красного рассказывается иначе, чем в остальных списках: «А князь Ольга жива яшя, и в полон в Орду сведоша, и бысть в полону в Орде 14 лет»[35]. В итоге получается, что именно Олег Ингваревич оказался единственным князем, который остался в живых после битвы с Ордой.

Так откуда же в «Повести о разорении Рязани Батыем» столько неточностей в мелких деталях, когда сам ход событий изложен довольно грамотно? Тщательно анализируя повесть, Д.С. Лихачёв сделал очень интересное наблюдение: «Автор имел в своем распоряжении Рязанскую летопись, современную событиям, весьма вероятно, краткую, без упоминания имен защитников Рязани. Отрывки именно этой летописи дошли до нас в составе Новгородской первой летописи. Вот почему между рассказом Новгородской первой летописи о событиях нашествия Батыя и «Повестью о разорении Рязани» имеются буквальные совпадения. Впоследствии эта летопись была утрачена в самой Рязани»[36]. Раз имена князей в летописи не указывались, а автор «Повести» точными сведениями о них не располагал, понятно, почему возникла путаница.

Другим источником, которым пользовался безымянный автор при написании своего произведения, были народные сказания и местные предания. Академик Лихачёв считал, что сама «Повесть» была составлена в первой половине XIV века, когда все легенды, касающиеся монгольского нашествия, были на слуху: «Именно они-то не только дали автору “Повести” основные сведения, но и определили художественную форму “Повести”, сообщив ей и местный колорит, и глубину настроения, отобрав и художественные средства выражения»[37]. Именно сочетание народных преданий вместе со сведениями официального летописания и делают «Повесть о разорении Рязани Батыем» самым важным источником по изучению той катастрофы, которая произошла зимой 1237 года на рязанской земле.

Ещё один момент, касающийся князя Романа Ингваревича: «Князь же Юрий Рязанский заперся в городе с жителями, а князь Роман отступил к Коломне со своими людьми» (Из Тверской летописи). Обратим внимание на два обстоятельства. Во-первых, автор заостряет внимание на том, с кем именно рязанский князь заперся в городе – с жителями, а не с дружиной. А это могло произойти только в том случае, если рязанское войско было уничтожено монголами. Рязань обороняли именно её жители, а не воины-профессионалы, о чем свидетельствует тот факт, что большой и очень хорошо укрепленный город был захвачен на пятый день осады. Маленькая Москва, чьи укрепления были значительно слабее, но в состав гарнизона входили дружины князя и воеводы, а также отступившие от Коломны ратники, продержалась столько же. И хотя в Тверской летописи нет информации о битве рязанских полков с ордой Батыя в чистом поле, однако те сведения, которые она сообщает, косвенно сам факт сражения подтверждают.