Как она начала говорить, я даже дыхание задержала, чтобы всё услышать. Не зря я так старалась строить из себя неуклюжую дурочку. Она уверена в правоте своих слов. Откуда знает про скорочтение? А глаза у меня действительно серые.

Думала, что будут ещё что-то обсуждать. Но больше не говорили ничего интересного для меня, только пили.

Через некоторое время Мади заговорила, продолжая прерванную мысль.

– Хм, понятно. Четыре утра. Выпивка полностью закончилась. Давай спать что ли.

– А давай. Донесёшь, а, сестрёнка?

– Лучше ты меня. Мой диван ближе. Ик.

Я встала со стула, очень тихо и аккуратно поставила его к другой стенке, медленно пошла к двери. Привыкла всё делать тут тихо. И мне пора собираться и сваливать. Я узнала всё, что нужно.

За стенкой раздался грохот от упавшего стула.

Остановилась, посмотрела в последний раз на стену и открыла дверь.

Тихо вышла, хотя они при всём желании меня не услышат. Они явно слишком сильно напились. Закрыла дверь.

Успела выйти из арки и сделать два шага. Меня схватил большими ручищами огромный мужик, зажимая рот рукой. Откуда знаю, что это был мужик?! Он, схватив меня, изо всех сил прижал к своей накачанной груди. Да и не смогла бы Мари оказаться тут так быстро.

Попыталась вырваться, лягнула его ногой и заехала локтем куда-то. Он охнул, но не отпустил, а наоборот поднял над полом. Теперь ногами я не могла его достать, да и руками тоже. Смогла только вцепиться в руку, закрывающую рот, ногтями. Пусть они ещё короткие, но всё равно немного острые.

– Не понял, что она такая сильная, а? На вид дохлятина.

К кому он обращается?! По спине пробежал холодок.

Покрутить головой не могла, а впереди никого не было видно.

Тут он повернулся обратно к двери. Из-за второй колонны вышел второй мужик во всём чёрном с маской на лице.

Испугалась. Кто эти двое? И двое ли их? Промычав, начала вырываться ещё сильней и активней.

Тот, что меня держал, покачнулся.

– Выруби её! Твою мать, какая сильная. Кто эта девка?

И тут второй снял маску и посветил на себя фонариком…

Я обомлела! И испугалась ещё больше. Под маской был док собственной персоной.

Он достал из кармана шприц. На глазах выступили слезы от охватившего отчаяния. Неужели он заодно с Мари?! Сняв колпачок, подошёл и очень тихо заговорил:

– Тише, Лори, тише, тебя больше никто не обидит.

Сказал так ласково и погладил по голове. Я же успела заехать ему ногой, не знаю куда, короче куда-то. Он зашипел сквозь зубы, согнувшись пополам. Глубоко и шумно дышал несколько минут. Я в это время продолжала бороться со вторым или первым.

Придя в себя, он резко подошёл сбоку. Схватил меня за затылок, открывая себе доступ к шее. Быстро и без промедления вколол то, что было в шприце.

Потом смотрел на меня минуту или больше. После укола время будто замерло. Потом я почувствовала слабость во всём теле. Веки налились свинцом, потяжелели настолько, что я больше не могла сопротивляться. Они закрылись, но его голос был последним, что я услышала.

– Не бойся, Лори. Поспи пока что. А мы вернём тебя домой…

Последняя связная мысль в голове: «разве у меня есть дом?!». Потом я уплыла в темноту.

В кабинете директрисы детдома.

– Хм, понятно. Четыре утра. Выпивка полностью закончилась. Давай спать что ли.

– А давай. Донесёшь, а, сестрёнка?

– Лучше ты меня. Мой диван ближе. Ик.

Мади, сильно качаясь, встала из-за стола. Стул с грохотом упал на пол. А Мади едва не рухнула на стол сверху. Успела подставить руки, уперев их в дерево. Очень дорогое дерево после этой попойки приобрело кучу трещин, царапин и вмятин. Теперь ей не жаль тех денег, что были потрачены на покупку всего этого. А вот себя жаль, но уже ничего не исправить. Впереди маячит расплата за совершённое.