Весь потолок был залеплен паутиной, полностью, белой пеленой. Там ползали от маленьких до громадных пауков. Все они находились в движении, как бы осуществляя важную работу. Некоторые паутины доставали до пола, и поэтому комната была трудно проходима, я стояла на месте.

– Я хочу, чтобы в этом разбирательстве ты не учувствовала, как член семьи.

– То есть?

– Разбирательство начнётся через 27 минут. Через 15 мы выйдем отсюда, пройдём к залу суда Главных, и там Ложири даст тебе нашу одежду.

– Вы хотите сказать, что я буду на подобии вас.

– Да, именно это – он не отрывал глаз от стола, продолжая смешивать всяческие жидкости.

– Извините, но зачем мне это?

– Там будет Пелагея. Когда она увидит тебя среди нас, то сразу же ослабит своё внимание к тебе. Решит, что ты, как и мы, связана по рукам и ногам и не имеешь никакого права совать нос в её личные дела.

– А как «обычная», я имею на это право, да?

– Нам нет дела до того, что вы делаете, друг с другом, если из – за этого никто не умирает или не пропадают силы с коробками.

– Отличная позиция.

– Не противься, когда – нибудь ты поймёшь, что всё это мы делаем не зря и это лучший выход из сложившегося положения. Между прочим, я делаю зелье для тебя.

– И я, конечно, же его выпью?

– Нет, конечно.

Он добавил еще чего – то, и клубок пара поднялся к потолку. Валдин вышел из – за стола и медленными шагами подошёл ко мне, не отрывая глаз от зелья. Он встал ровно передо мной, резким движением руки выплеснул жидкость мне на лицо, и я автоматически закрылась руками, пытаясь отереть жидкость. Я ожидала жжение, боль, рвоту или что – то ужасное, но ничего не произошло. Зелье моментально впиталось в кожу, и я ощутила неприятное чувство, словно на мне была маска.

– Какого чёрта вы творите?!

Валдин улыбнулся, в его руках оказалось красивое зеркало. Увидев своё отражение, мне стало немного противно.

– Сколько мне лет?

– Тут было 15 лет жизни, так что сейчас тебе примерно 33.

– Какой ужас. Зачем вы это сделали?

– Видишь ли. Пелагея хорошо осведомлена о нас и ей известно практически всё. Статус у одного из нас в твоём возрасте, обозначает, что ты занимаешься более важными делами и редко появляешься на улицах. Поэтому так, мы совсем угробим её внимание.

– Это же бред!

– Согласен, именно поэтому форма возраста с обязанностями не действительна уже больше 30 лет. Над всеми нами время практически не властно. Мы бессмертны, пока Бог хочет этого. Но она – то этого еще не знает.

– Класс, что я еще могу сказать?

– Ох, дорогуша. Нам уже пора. Давай скорее – он взял меня под руку.

– Слушайте, а можно котёночка?

– Потом, дорогуша! Потом!

Комната залилась ярким сиянием с одной из сторон, и проявилась дверь. Она была широко распахнута, в коридоре стояла моя ровесница, Ложири. В руках она держала какую – то чёрную ткань. Это так мило, они дадут мне одежду.

Мы с Валдином быстрыми шагами направились к ней. Он стал суетиться и о чём – то говорить с девушкой. А мне всучили тряпки и приказали переодеваться. Я завернула за угол и стала натаскивать на себя какое – то платье и подобную кофту с длинным чёрными рукавами, но моя голова в ней застряла. Нет, я не была головастиком, просто это даже для меня слишком узко.

Внезапно чьи – то руки помогли мне протянуть её вниз, на моей щеке сразу же отпечатался поцелуй. Я отскочила в сторону, приняв оборонительную позу.

– Ты достал уже! Пошёл прочь от одежды. Отойди и дай мне переодеться.

– Ах, крошка, чего это мы такие злые? Чёрная кошечка дорогу перешла, или ты влюбилась и боишься это признать?

– Скажи, ты родился без мозгов или тебе их вышибли? Я всё пойму.