– Теперь я буду побаиваться Клару – сказал Глумир, почесав затылок.

– Ты своего – то прила видел? Он Клару сломает пополам – возразил Франд, собиравший какие – то инструменты на полу

– Это да. И твоего тоже. Кстати, где эта девчонка?

– Она собиралась в библиотеку, или что – то вроде этого.

– А тебя с собой не взяла?

– А чего я там забыл? Тем более она всего лишь мой прил. А тебя твоя реальная девушка никуда не берёт.

– Да, заткнись ты!

– Так, а ну тихо. Сейчас снова подерётесь.

– Мальчишки должны драться – произнесли они хором и пробежали, догоняя друг друга, вниз по лестнице.

– Морилс! Морилс! Морилс! – раздался призывающий крик Кролин где – то внизу.

Я подошла к лестнице и села на пол, свесив ноги вниз через опоры перил, что ограждали коридор второго этажа. Кролин ходила по дому, пригнувшись, и звала своего прила. Интересно, зачем ей понадобилась эта лисичка? Может быть, она по ней соскучилась. Сестра походила еще пару минут, а потом выпрямилась и, вытирая пот со лба, заметила меня. Она смотрела, как бы сомневаясь, я ли это, и стоит ли говорить со мной. Я же смотрела на неё лицом, которое выражало лёгкую неловкость и вину.

– Ты не видела Морилс?

Её голос звучал так робко, будто она провинилась передо мной, или мы были вовсе незнакомы, и ей было неловко отвлекать меня. Я указала пальцем вниз, и она немного нахмурилась. Тогда еле заметно закатив глаза, немного постаравшись, вывела из подвала кошачью кровать, на которой спала лиса. Я опустила её на пол, и подумала, что раньше я не могла так использовать свой телекинез. Кролин не поднимала на меня головы. Она посмотрела на лису, затем взяла её на руки и вышла из моего поле зрения.

– Кролин! – выкрикнула я, прежде, чем вскочить с места и сбежать по лестнице вниз. Она снова появилась передо мной в дверях кухни.

– Что – то случилось? – она прижимала к себе лису, которая дрожала, но они обе боялись.

– Я люблю тебя. Пожалуйста, не думай обо мне иначе. Я всё та же, твоя Лекима. Я не переживу, если ты станешь относиться ко мне иначе – я выдохнула и прислонилась к стенке. Обычно я не говорила подобного. Да, вообще не говорила, никому и никогда. Люди не понимают нежностей, только грубость.

– Дурочка! – вскрикнула сестра и кинулась обниматься ко мне, несмотря на лису, что спрыгнула с рук на пол и спряталась за вазой с цветами – я так люблю тебя! Любимая моя! Родная! Я испугалась, что ты разлюбила меня, что теперь я не нужна тебе! Мы с мамой подумали, что там тебе промыли мозги и теперь ты нас всех не любишь! Мы решили, что ты в нас больше не нуждаешься.

– Мама! Мама! – закричала Кролин и тем самым испугала еще больше свою лисичку.

– А? Что случилось?! – вбежала в комнату мама с огромным кухонным ножом.

– Лекима любит нас. Мы ошибались, мам. Всё хорошо – Варния заметила, что мы стоим в обнимку и опустила нож.

– Господи, вы обе меня так напугали – и в наши объятия добавился еще один человек.

Именно в этот момент в дом зашёл Глумир. Он упал на колени и, вскинув руки к небу, закричал немым криком. Затем, он как будто пытался смыть кожу с лица. Когда он побился головой о пол, то решил встать.

– Может быть, уже хватит. Вам самим не надоело? – яут я поняла, что мама использовала свою силу, потому что Глумир оказался посередине наших объятий.

– Добро пожаловать.

– А, нет! Только не это! Я умираю! О, нет! Выпустите! Я еще так молод! Я хочу жить! Брат! Где ты! Помоги мне! Спасите!

Он начал пытаться убежать, просовывать руки в промежутки между нашими руками и телами, а потом чуть ли не заплакав превратился в птичку и вылетел из наших объятий, отлетев на лестницу, почти на последней ступеньке перед вторым этажом. Брат обратился обратно.