– Это всё моя вина – всхлипывал женский голос, он был таким тихим.

– Успокойся. Она знала, на что идёт. Ничего страшного не произошло. Все мы знаем…

– Ничего мы не знаем, Зем. Мы не знаем, что с ней будет. Она не просыпается уже второй день. Её мать беспокоиться, а мы не можем всё время врать, что тут ей хорошо. Казира не так точно подделывает её голос, а Варния уже на изводе.

– Да, и успокоительных дома было бы больше, если бы ты тоже взяла себя в руки. Лекима на вашем месте и глазом не повела бы. Потому что она сильная. Ты меня слышала? Она справится. Верь в неё.

Кролин сжала мою руку. Потом я услышала шуршанье ткани и щелчок в двери. Какой – то предмет шкрябал по полу. Мои проблемы коснулись Зема, и он примчался домой. Ему это стоило тяжелого перелёта, потому что он не любит самолёты, но иначе у него бы не получилось быть тут так скоро. Только Зем таскал стулья по полу, не поднимая их. Мне было жаль, что так получилось. Я считала, что могу помочь всем, и не пострадать сама. Но у меня не получилось.

– Ну что же. Сегодня я почитаю тебе о древних кельтских ритуалах. Знаешь, в них есть доля правды. Я совсем недавно их нашёл и решил, что нам обоим это будет интересно. Твоя рана кровоточила пару часов, потому что у этих глупых женщин тряслись руки, но я хорошо обработал рану и закрепил бинтами. Теперь всё будет в порядке. Мы справимся.

Он положил свою руку на мою, и я снова ощутила холодную кожу, что и на щеке. Я сжала пальцами его запястье, как могла. Но, кажется, сил у меня совсем не было.

– Лекима?

– Тише.

– Прости. Как ты?

– А как ты думаешь?

Я открыла глаза, но из – за лампы, закрыла их сразу же. Зем это понял и вывинтил одну лампочку. Я снова сделала попытку осмотреться. Лицо у брата было встревоженное. Я заметила мешки у него под глазами и слишком бледную кожу. Так он был холодный, потому что не спал и сильно нервничал. Наверное, эта одежда, что была на нём, он одел еще у себя в квартире, перед отлётом. Его глаза бегали из стороны в сторону, его рука держала меня так крепко, что я боялась, как бы не пришлось еще забинтовывать.

– Когда я была без сознания, ты казался более спокойным. Не верю, что это ты забинтовывал мне руку.

– Так, а ну прекрати этот сарказм. Просто я беспокоюсь, что я, а не Кролин застала твоё пробуждение. Она устроит мне скандал.

– Погоди. Скажи, у меня сильно содрана кожа на спине? Только честно

– Лекима, понимаешь. Ты использовала силу, когда кожа уже начинала выгорать от способностей. Ты не почувствовала боли и не остановилась во время. Ничего страшного не произошло, просто пару дней тебе нельзя будет использовать силу. А лучше неделю.

– Но я не смогу остановить видение, если оно придёт.

– Нет. Оно не придёт. Ты истощена, способности, что есть у тебя, сейчас могут быть призваны только твоей силой воли. Поэтому я прошу тебя не использовать их, дай зажить ранам.

– Значит, всё не так уж и плохо?

– Конечно. На самом деле я посмотрел и подсчитал, сколько сил ты использовала за один день, и ты сильнее, чем я думал. Ты отдала столько энергии Франду и сама потратила её очень много. А твоё последнее виденье и так опустошало тебя. Ты ведь наложила его на реальность, удерживая цепи времени, что видела? Так?

– Да. Мне нужно было всё учесть и…

– Тихо. Не двигайся. Я сейчас позову всех. Только, пожалуйста, оставайся тут.

Звуки дождя чётко доносились до меня, и это немного удивляло. Скорей всего это была обычная плохая погода, так как смерть Орлинаса уже оплакана. Дождь начал лить, когда я еще была в сознании, я слышала это, но мысли мои почему – то на этом не зацепились. Брат всегда говорил, что когда ты чувствуешь, что падаешь в пропасть, то думай. Мысли никогда не дадут тебе упасть или забыть, что с тобой. Поэтому когда совсем не оставалось сил, я думала. О чём – нибудь прекрасном, или грустном. Думала об облаках, что плывут по небу и не задумываются о нас. Думала об обычной жизни, простых людей. Думала о семье, о том, что всё у меня пошло, не так, как я хотела.