Послѣ уступки этихъ земель, дѣвственные лѣса которыхъ изобиловали пушнымъ звѣремъ, а прибрежныя воды морскимъ бобромъ и котикомъ, – весьма прибыльная мѣховая торговля, находившаяся до тѣхъ поръ на всѣхъ міровыхъ рынкахъ почти исключительно въ русскихъ рукахъ, начала переходить теперь къ англичанамъ и американцамъ; подрѣзанная въ самомъ корнѣ суженіемъ ея промысловаго района, Россійско-Американская компанія принуждена была упразднять понемногу свои факторіи и сокращать судоходство, а Россія – отходить на ту базу, откуда Берингъ началъ свои изслѣдованія Тихаго океана, т. е. на Камчатку.

Но какъ на театрѣ военныхъ дѣйствій, такъ и на театрѣ борьбы за жизнь слѣдомъ за отступающимъ идётъ и его противникъ. Поэтому не прошло и десяти лѣтъ послѣ подписанія нами конвенціи 1825 г., какъ американскіе звѣрепромышленники переправились уже на эту сторону Тихаго океана. Сначала они устремились на Командорскіе острова и принялись за истребленіе котика. Затѣмъ цѣлыя флотиліи ихъ появились въ Беринговомъ и Охотскомъ моряхъ для охоты на кита. Свободно хозяйничая въ нашихъ водахъ, они заходили въ бухты, уничтожали тамъ дѣтёнышей китовъ, грабили прибрежныхъ жителей, жгли лѣса и т. д. Полная безнаказанность за безчинства довела дерзостьамериканскихъ китобоевъ до того, что они начали врываться въ Петропавловскъ, разбивали караулъ и растаскивали батареи на дрова[4].

Въ то же время систематически наступавшіе съ юга англичане нанесли сильный ударъ нашему престижу въ Китаѣ. Лѣтомъ 1840 г. ихъ флотъ овладѣлъ Гонконгомъ. Поднявшись затѣмъ въ устье Янтсекіанга и захвативъ Вузунгъ и Шанхай, англичане по договору 1842 г. заставили Китай открыть свои порты для европейской торговли; причёмъ ближайшая сосѣдка Китая Россія умышленно не была включена въ число державъ, получившихъ право на посѣщеніе открытыхъ портовъ.

Озадаченныя дружнымъ напоромъ англосаксовъ, наши офиціальныя сферы пробовали было успокоить общество тѣмъ, что благодаря недоступности Амура со стороны моря англосаксонскіе корабли никогда не проникнутъ въ глубь Сибири. Но подобное успокоеніе дѣйствовало слабо. Въ журналахъ и газетахъ того времени появилось много сильныхъ статей, наиболѣе замѣчательною изъ коихъ была статья Полевого въ «Сѣверной Пчелѣ». Перечисляя всѣ пріобрѣтенія и потери Россіи въ царствованіе Дома Романовыхъ, авторъ высказалъ мысль, что одною изъ самыхъ тяжкихъ по своимъ послѣдствіямъ потерь была потеря нами Амура. Статья эта обратила на себя вниманіе Императора Николая I, и Его Величество, несмотря на всѣ опасенія министра иностранныхъ дѣлъ графа Нессельроде о возможности разрыва съ Китаемъ, о неудовольствіи Европы, въ особенности англичанъ, въ случаѣ какихъ-либо энергичныхъ дѣйствій съ нашей стороны и т. п., приказалъ снарядить экспедицію изъ корвета «Менелай» и одного транспорта и отправить её изъ Чёрного моря подъ начальствомъ Путятина въ Китай и Японію для установленія торговыхъ сношеній съ этими государствами и для осмотра лимана и устья р. Амура, считавшагося недоступнымъ съ моря.

Но такъ какъ на снаряженіе этой экспедиціи требовалось 250.000 рублей, то на поддержку графа Нессельроде выступилъ министръ финансовъ, и экспедиція Путятина была отмѣнена. Вмѣсто нея съ необычными предосторожностями и съ наисекретнѣйшею инструкціей посланъ былъ къ устью Амура крохотный бригъ «Константинъ» подъ командою поручика Гаврилова. Хотя послѣдній ясно говорилъ въ своёмъ донесеніи, что въ тѣхъ условіяхъ, въ которыя онъ былъ поставленъ, онъ порученія исполнить не могъ, тѣмъ не менѣе министръ иностранныхъ дѣлъ доложилъ Государю, что приказаніе Его Величества исполнено въ точности, что изслѣдованія поручика Гаврилова ещё разъ доказали, что Сахалинъ – полуостровъ. Амуръ съ моря недоступенъ, а слѣдовательно, и рѣка эта не имѣетъ для Россіи никакого значенія.