– Урод, – сплевываю я, когда, наконец, прихожу в своей голове к общему мнению. Он не шутит.

На самом деле, я догадывался, что у Грейс с родителями всё шатко, но не думал, что всё в таком плачевном состоянии. Вильям пронзительно смотрит на меня, не шелохнувшись.

– Это всё, что ты хочешь сказать?

– Нет, это даже не сотая доля всего. У меня просто два вопроса: зачем я тебе и куда мы поедем?

– Понизь планку, несчастный. Не кажется ли тебе, что такому человеку, как я, ты не нужен от слова вообще?

– Тогда ты сам путаешься в своих желаниях. То ты хочешь, чтобы я поехал с тобой, то я тебе не нужен.

Вильям начинает краснеть от злости, а я, наконец, понимаю его слабые стороны.

– Ты не нужен мне, да. Но ты нужен Грейс, – от этих слов моё сердце падает к подошве моих домашних тапок. Но Вильям лукаво ухмыляется и добавляет: – Не в том смысле, в котором ты подумал. Грейс выходит замуж за Арчера. Он – её любовь всей жизни и прочая хрень. А ты, Диего, ей не нужен. Ты никак не вписываешься в ее историю.

– В вашу историю, если быть точнее?

Вильям перестаёт потешаться надо мной. Его лицо вмиг побледнело, потеряв все жизненные краски. Сейчас он стал похожим на горгулью.

– Я жду тебя в машине. У тебя всего пять минут на сборы.

Как только он разворачивается, чтобы скрыться в кабинке лифта, я спрашиваю ему вдогонку:

– Куда ты меня везёшь? Если в лес, то я должен разочаровать тебя. Я предпочитаю кремацию.

– Забавно, что ты хочешь быть сожженным. Не переживай, я учту твои желания. Но как-нибудь в другой раз. Сегодня мы всего на всего едем на свадьбу Грейс и Арчера.

О нет…

– Прости, мужик, но это без меня. Не хочу видеть смазливую рожу Арчера. Ничего личного, – лгу я. На самом деле у меня куда больше причин.

Он медленно поворачивается в мою сторону в шаге от лифта.

– Ты хочешь, чтобы я убил её?

– Нет. Но ты не убьешь свою дочь.

Вильям насмешливо приподнимает идеальную бровь.

– Да что ты? Смело.

Он заходит в кабинку и спускается.

Я в дерьме.

Выхода у меня не было.

Всю дорогу эта британская задница пела Paradise city, и я уже дико сомневался в том, что я попал в рай. Особенно под сомнения ставил тот факт, что на соседнем сиденье был ублюдок-сатир или подручный Сатаны. Так вот первые пять минут поездки я хотел его убить, следующие пять хотел сделать это ещё сильнее, и в конечном итоге пришёл к тому, что я всё-таки смирился со своим положением и просто начал наслаждаться этой хренью. И это было ещё сложнее, потому что он начал говорить со мной. Слава Богам, что до Нью-Йорка осталось всего несколько миль.

– Вот скажи мне, сколько тебе лет, – неожиданно заговорил Вильям.

Я хотел проигнорировать его, но осознал, что этим лишь подогрею его сучий характер.

– Двадцать три.

– Молод и глуп, – по странному протянул он, но тут же натянул на своё лицо мерзкую улыбочку, – Но не так молод, как Грейс. Нехорошо получается, да, Диего? Совращаешь малолетних. Наверное, судье это бы не понравилось.

– Что ты вообще знаешь о наших с ней отношениях?

– Гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

– Ну конечно, – презрительно фыркаю, уткнувшись носом в лобовое стекло, чтобы скрыть то, как сильно меня задели его слова. Могла ли Грейс рассказать что-нибудь отцу? Например, высмеять то, как легко избавилась от меня.

– Стоит сказать хоть слово о ней: ты сразу бесишься. Похоже, она порвала с тобой, парень, – я игнорирую его. Вильям усмехается, выруливая на парковку рядом с каким-то огромным белым зданием, где похоже и будет проходить церемония. – Знаешь, а хочешь правду?

– Валяйте, – как можно безразличнее прохрипел я, продолжая смотреть в окно.