О том, чтобы дружить с мальчиком на девять лет младше неё, она неделю назад даже подумать не могла. Но как ещё объяснить его участие в её жизни, если не дружбой?

– …раз уж мы налаживаем с тобой дружеские отношения, то я расскажу о себе.

И Яна поведала парню о том, как отец быстро спился после развода с мамой, что мама утонула в реке, когда девочке было всего шесть, что бабушка стала для неё целой вселенной. Рассказала про каникулы на даче, про чужих по сути дядей и тётей, которые были ближе родных. Упомянула об учёбе на маркетолога, о работе в рекламном агентстве и о том, что раньше побаивалась начальницу, а теперь сильно зауважала, когда та, вошла в её положение и без разговоров подписала бессрочный отпуск по семейным обстоятельствам. Не стала только говорить о Сергее и этих самых обстоятельствах, но и того, что было сказано, для первого раза вполне достаточно.

Всё время, пока она говорила, Егор откровенно разглядывал её, будто прикидывал, стыкуется ли тот образ, который сложился в его голове, с тем, что девушка сама о себе рассказывает. Удовлетворённо кивнув, он произнёс:

– Я думал, что ты струсишь откровенничать со мной. Польщён!

– Сама от себя не ожидала, – честно призналась девушка.

– Хочешь сказать, теперь моя очередь?

– Было бы неплохо!

Егор налил обоим по второй кружке кофе, опять же заботливо размешал сахар себе и Яне, и тоже сел поудобнее.

– Я поспорил с отцом, что выживу здесь один и без денег,– он улыбнулся.

Парень заканчивал одиннадцатый класс, когда отец стал настойчиво рекомендовать поступать на экономический факультет. Сам он работал финансистом в банке и надеялся, что сын пойдёт по его стопам. Но Егор победил на олимпиаде по ОБЖ, успешно сдал нормы ГТО и без вступительных экзаменов, автоматом был зачислен в Академию МЧС. Тогда отец сказал, что Егор сам-то в экстремальных условиях долго не продержится, куда уж там людей спасать.

– И мы заключили пари, что до конца лета я без чьей-либо помощи и денег здесь выживу. Отец швырнул мне ключи от садового домика и указал на дверь.

Яна не верила своим ушам. Разве можно, выгнать из дома собственного ребёнка да ещё и без средств к существованию?

– И как ты живёшь? – Наивно спросила девушка.

– Первые пару дней питался «бэпэшками», а потом надоело, решил зарабатывать. Только как со стариков деньги брать? Вот наколол дров Фёдоровне, она мне два десятка яиц взамен. С дядей Ваней вместе забор новый ставили, он мешок картошки дал. Тихоныч плохо ходит уже, я ему воду родниковую через день таскаю. Баба Маруся, его жена, на оладьи меня частенько зазывает. Филипповна, старшая по улице, больше меня в Правление гоняет: то отнеси, это передай. У нас Правление на самой горе стоит, туда пока дойдёшь… Зато консервированными овощами угощает, очень уж у неё огурчики вкусные. Ну, а если здоровые мужики сами ленятся огород перекопать, то с них, конечно, оплата в рублях. Тут магазинчик на выезде стоит, в нём всё, что угодно, продают, от коробка спичек до банки тушёнки. Так что проживу как-нибудь.

– Откуда ж ты всё умеешь?

– Да, мы с дедом и дядькой, папиным братом, втроём дом новый ставили, когда старый сгорел. Отец всё на работе пропадал, а мы с мая по октябрь здесь. Ничего за три месяца управились. Дед когда умер, дом с участком дядьке достался, а отец себе на соседней улице свой огород купил. Поэтому я в двух улицах всех знаю, и меня знают, зовут, если что помочь нужно. Ладно, кофе пить хорошо, а проводка у тебя сама не поменяется. За работу пора, – сказал Егор и пошёл в гараж за проводами.

*      *      *

Выглянув в окно, Яна печально констатировала тот факт, что ни поработать, ни тем более позагорать на свежем воздухе сегодня не придётся. Раскладывая по местам сухое бельё, которое Егор заботливо занёс в дом, девушка пришла ещё к одному выводу: срочно требовались новые занавески, так как старые расползались на глазах. Бабушкина подруга, тётя Лида, специально ездила в другой город на текстильную фабрику. Оттуда она привезла несколько тюков ткани. Пару-тройку рулонов ситца она тогда подарила Кузьмовне. Ткань нежно-голубой расцветки бабушка тут же пустила на постельное бельё. Ещё один небольшой отрез в мелкий цветочек тогда перепал Яне, она как раз в школе на уроках труда училась шить юбку-солнце. А вот последний рулон остался неприкосновенным. Бабушка с её бережливостью и близко не давала к нему подходить. Яна даже позабыла, с каким узором был этот материал. На верхней полке шкафа, за аккуратно сложенными стопками чистого белья и полотенец, девушка, наконец, отыскала то, из чего собиралась сшить новые шторы. Белоснежная ткань в весёлый нежно-зелёный горошек практически сама упала ей в руки.