Если советские власти сочли возможным сделать народными художниками 72 живописца, то демократические власти РФ осчастливили этим званием более 200 художников. Народных художников стало намного больше чем при коммунистах, но из них известных народу стало или ни одного, или не более двух-трёх.

Живопись – она очень разная

Отчего такое? Ведь в советское время художники выскакивали из штанов: «Соцреализм глушит творческие порывы! Снимите с нас идеологический пресс и мы расцветём!» Сняли пресс, перестали науськивать бульдозеров на картины. И что? Где расцвет?

Может быть расцвет и есть, но народ заботясь о выживании, слабо интересуется успехам живописцев. А может быть и успехов нет. Скорее всего, что нет. Ну и ладно. Пусть растёт количество народных художников. Может быть в соответствии с законом диалектики их количество перейдёт в качество.

Лёшка Барсуков приобщаться к живописному искусству стал в пять лет. Мама послала папу на Сытный рынок за корешками и за черникой для киселя. Папа выполнил заказ, но кроме ягод и пряностей он принёс лист фанеры, на котором масляной краской был изображён лес, медведица на поваленном дереве и три медвежонка, резвившихся возле матери. Картина была шикарная. Папа вставил её в деревянную раму и повесил на стенку. Лёшка гордился картиной: ни у кого из жильцов большой коммунальной квартиры такой прелести не было.

Вскоре в соседнюю комнату вселилась молодая чета художников. Вот у кого было очень много картин. Ими соседи обвесили все стены комнаты, а ещё часть картин стояла на полу, прислонёнными к стенкам. В комнате густо пахло красками, лаками. Лёшка проводил возле художников дни напролёт, с восторгом наблюдая как на холсте рождались то лес, то море, то лица красивых людей. Чтобы пацан не стоял над душой, художница выдавала ему лист ватмана и акварельные краски. Лёшка тоже начинал изображать лес, море. Мазня поучалась страшенная. Однажды, взглянув на эту мазню, художник сказал: «У мальца есть чувство цвета. Нужно с ним подзаняться.» Но подзаняться не удалось. Началась война и художник записался в народное ополчение. Увы, судьба этих необученных, неподготовленных волонтёров, брошенных в пекло войны, хорошо известна.

Иисус. Андрей Рублёв

Общение с художниками вызвало в Лёшке сильное желание научиться рисовать, поэтому он тринадцатилетним парнишкой записался в кружок рисования при Доме пионера и школьника Петроградского района. Курс обучения рисунку ограничился четырьмя уроками, на которых Лешка узнал о тени, полутени, рефлексе, перспективе. На этом учение прекратилось, поскольку Лешка отправился путешествовать по отходившей от военного стресса стране. Этот путь привел его в Ригу, где он пристрастился посещать Художественный музей. В музее пареньку нравилось всё. Там кроме работ латышских художников демонстрировались картины и немецких, и русских мастеров. Один зал музея занимали рисунки известного латышского графика, который любил изображать обнажённых женщин. Вот этот зал Лёшка и посещал чаще всего. У него уже начал шевелится писюньчик, поэтому вид голых тёть то спереди, то сзади, то в наклоне интересовал его и волновал.

Вот и всё живописное познание, художественное образование, которое получил Барсуков в молодости. Вопрос: мог ли он с таким скромным багажом знаний оценивать уже в зрелом возрасте художественные достоинства той или иной картины, охарактеризовывать творчество того или иного художника? Ответ: конечно, мог! Живопись – это же не высшая математика, не производство ракетных двигателей, не таинственная Галактика. Живопись – всего лишь прикладная отрасль человеческой деятельности, призванная украшать и оживлять интерьеры хилых, служебных, парадных помещений. И здесь Барсуков как и любой гражданин мог вынести главную оценку: красиво – некрасиво.