Закончив с утренней гимнастикой, Антон принял душ и отправился на пост. Он просто рвался в бой! Теперь нужно найти старшину и получить от него распоряжения.

К удивлению Антона, Семёныча на мостике не оказалось. Это вызвало у него недоумение и раздражение. Он-то ожидал, что старшина давно уже на рабочем месте.

Антон сверился с пультом – пристыкованных кораблей не было. Значит, доставивший его катер уже улетел.

Где же старшина?

Антон прошёл к комнате Семёныча. Дверь была заперта. Он тихонько постучал, но ответа не получил. Антон пожал плечами и отправился на кухню позавтракать.

Там его ждал неприятный сюрприз в форме клубов дыма и въевшегося за ночь запаха сигарет. В урне валялось несколько пустых бутылок, а на столе – остатки нехитрой закуски.

Антон скривился, включил вытяжку. Вытяжка чихнула, заискрила, и к сигаретной вони добавился запах горящей изоляции. Антон чертыхнулся и быстро нажал на выключатель.

Нужно будет сообщить Семёнычу. Не хватало только пожара!

Хорошо хоть готовить самому не нужно. Вон в углу робоповар. Прокофьев подошёл к автомату и прошёлся глазами по меню. Гречневая каша, картошка фри, яичница, отбивные, сок фреш.

Негусто. Ни в какое сравнение не идёт с ассортиментом на станции мирмидонов. Ну да ладно. Мы не гордые.

Недолго думая, Антон выбрал картошку фри и нажал кнопку заказа. Автомат деловито загудел, лампочка раздатчика сверкнула зелёным, и в клубах пара в приёмном окошке появилась тарелка с картошкой фри.

Плохое настроение Антона начало улетучиваться. Он взял тарелку двумя руками, поднёс её к лицу, зажмурился и с удовольствием втянул носом… запах гречки.

Прокофьев открыл удивлённые глаза и уставился на блюдо. Так и есть. Несмотря на золотистую корочку и прямоугольные кусочки – фри было явно сделано из гречки.

Антон поставил тарелку на стол и озадаченно почесал затылок. Видимо, автомат не настроен. Ну и ладно. Гречка так гречка. Антон щёлкнул на кнопку «свиная отбивная» и через минуту получил отбивную. Только от свинины там ничего не было. Гречка. Снова гречка.

Это уже начинало походить на какой-то глупый розыгрыш.

Антон щёлкнул на кнопку «апельсиновый фреш», и его опасения оправдались. Он получил какую-то буро-коричневую жидкость в стакане, от которой жутко пахло гречкой.

Вылив псевдофреш в раковину и набрав в стакан воды из-под крана, Антон сел завтракать.

Старшина появился, когда Антон, морщась, дожёвывал гречневую отбивную.

Прокофьев вскочил, козырнул.

– Доброе утро, товарищ старшина!

Семёныч скривился и приложил палец к губам.

Он тяжело опустился на стул, взял со стола стакан Прокофьева с холодной водой и приложил его ко лбу.

– Ненавижу вставать в такую рань, – пробормотал Семёныч.

– Прошу прощения, но уже одиннадцать часов.

– Да хоть двадцать. Здесь всегда темно. Значит, если не выспался – то рань.

Семёныч тяжело поднялся и направился к робоповару. Что-то пощёлкал, и в приёмнике показалась бутылка пива.

Под ошарашенным взглядом Антона он огляделся, подошёл к столу, взял фуражку Прокофьева и кокардой открыл бутылку.

У Антона от такой наглости отнялся язык. Пока он соображал, что сказать, Семёныч недовольно посмотрел на согнутую кокарду и произнёс:

– Не тот металл уже. Старыми кокардами даже консервы можно было открывать.

Старшина бросил фуражку на стол и приложился к бутылке.

– Товарищ старшина, разрешите обратиться.

– Ну?

– Смею заметить, что курение в помещениях станции запрещено. Это неразумное расходование кислорода.

Семёныч повернулся к Прокофьеву, долго глядел на него, потом кивнул в сторону иллюминатора и заявил:

– Ну открой окошко, проветри.