Глава правительства Маруськин недавно заявлял о необходимости повысить собираемость налогов, «дойти до каждого домохозяйства», это, наверное, новый способ борьбы с бедностью, чисто национальный. Во всем мире известен, другой прямо противоположный, снижать налоги, но Россия, как всегда, пойдет своим путем!»

Известный эпатажный деятель масс-медиа Жехерта в связи с этим предсказал стране всплеск преступности в интервью, данном им каналу «Гроза».

***

Они ещё не успели заснуть, хотя и очень хотелось после нервного дня, когда услышали скрежещущий звук, и машину качнуло.

– Что это было?

– Я не слышал ни машины, ни голосов, ни шагов.

– И ты лежишь рядом со мной?

– А должен на…?

– Не груби. Ты должен обойти стоянку с дозором. Пистолет не бери.

– Здесь ты не угадала. В свете событий…

– Ладно, иди уже!

– Слушаю, моя госпожа.

Машину опять качнуло, звук донёсся уже сверху. Лич подполз к двери, хотел уже её открыть.

– Подожди!

– Чего ещё?

– Помнишь, как в дурацких ужастиках, вот так-же любовники в машине забавляются, потом снаружи что-то происходит, он идёт посмотреть, а потом… его труп на лобовом стекле?

– Дура какая! Сейчас сама пойдёшь!

– Лич!… Ты пистолет возьми…

Он хотел ещё что-то сказать, ласкового, но понял её состояние, молча открыл дверь и выбрался в прохладную ночь, не забыв опасливо покоситься вверх. Баньша натянула одеяло до подбородка и стала ждать, ни о чём не думая. Через пару минут он просунулся в проём:

– Чего лежишь? Выйди посмотреть, пропустишь, потом ругаться будешь!

С облегчением осознав, что ничего ужасного не происходит, она выбралась наружу, потом просунула руку в салон, вытянула одеяло и закуталась в нём по уши.

– Куда смотреть-то?

– Вверх.

Баньша задрала голову, некоторое время пыталась понять, что там видит:

– Господи, Лич, ведь это… потрясающе! Что это такое? Это, как было уже, да? И вот ты всегда так, Лич! Почему ты мне раньше ничего не сказал?

– Чего я тебе не сказал?

– Вот этого всего! Но это не страшно?

– Я не знаю.

Чёрное, уже осеннее небо, усеянное большими звёздами, колыхалось, но это происходило от эффекта каких-то скоплений мельчайших искр, похожих на светящийся дым, и казалось, будто чёрное пространство над головой изменяется, как поверхность моря, а потом это стало опускаться, и искры увеличивались, будто вокруг них закружили мириады светлячков, до самой земли. И они образовывали вполне видимые струи, плоскости, скопления, всё это передвигалось, сплеталось и всё уплотнялось, высвечивая ночь призрачным мерцанием.

Через некоторое время Баньша вздохнула, взялась за его руку:

– Но ведь это странно.

– Не возражаю. Или это страннее того, что я вижу?

– Но оно, вот эти… искры, они не могли качать машину?

– Не могли, возразить нечего. Если они не сопровождают что-то другое.

– И где оно?

– Сейчас посмотрим. Возможно, это что-то, не связанное со свечением. И тогда мы должны быть готовы к сюрпризам. Полезай в машину!

– Ага! Сам вытащил, теперь няньчись!

– Хорошо, только держись сзади и не путайся под руками!

Держа пистолет, он индейским шагом пошёл вокруг «Форда», боясь неожиданностей, далеко обходя углы, и у заднего левого колеса они увидели. Это был обожжённый скелет. Его покрывали лохмотья пепла, у одной руки лежал прут арматуры, рядом с другой охотничий нож. Лич поднял ладонь, давая Баньше знак остановиться, стал всматриваться в мерцающую тьму. И конечно-же, любопытная кошка, она тут-же была рядом и закрывала рот рукой. То-ли для того, чтобы не закричать, то-ли её тошнило.

– Вряд-ли есть кто-то ещё живой. Или в таком-же состоянии, как этот, или уже подбегают к Псковской области.