Командиром отряда был назначен штатный зампотыл, подполковник милиции Николай Миронов. Росту он был выше среднего, отличался ярко-рыжей шевелюрой и глубоко посаженными глазами. Родом Миронов был из Туркмении, всю жизнь подполковник прослужил на зоне, в системе управления по исполнению наказаний, поэтому был немногословен и хмур. Спиртного он не пил категорически, но цвет его лица выдавал в нем человека, который длительное время конкретно сидел на стакане. Зато курил он постоянно и вечно закладывал за нёбо насвай. К подчиненным он относился не очень-то, поэтому за глаза его называли птицей большого помета.

Почему-то прицепной вагон с омоновцами долго стоял на запасных путях, полдня их продержали в Мичуринске, еще больше в Волгограде. Пораскинув мозгами, Сергей понял, что никакой спешки нет из-за того, что война осталась в недалеком прошлом. Ехали они охранять административную границу между Дагестаном и мятежной Чечней. Да и интенданты из отдела грузоперевозок, как всегда, что-нибудь напутали. Жара стояла жестокая. Пыль в вагоне была грязной и липкой, окна не открывались, поэтому, когда в Астрахани ребята высыпали на перрон вокзала, открыли гидранты и устроили помывку прямо на путях, пассажиры, проходившие мимо, тактично отворачивались, видно, не впервой им было наблюдать такую картину.

В Кизляре, куда пришел поезд, их уже ждал тыловик из группы оперативного управления. Ребята разгружали вещи из вагона, а их уже со всех сторон атаковали местные жители, предлагавшие омоновцам черную икру, балыки, коньяк и сушеную рыбу – за полцены, как родным.

– Командир, – тыловик обращался к Миронову, вытирая платком толстое красное лицо, – ты, это, скажи своим бойцам – пусть у них ничего не покупают, им тут втридорога всуропят. Уф-ф, ну и жарища сегодня.

За липчанами приехали три «Урала» из Кизлярской тактической группировки.

– Далеко ехать-то? – спросил Сергей у молодого кареглазого водителя.

– Нет, километров сэм-восэм. Где-то так, – почему-то весело смеясь, ответил тот.

«Уралы», обдав местных жителей струей дыма и соляры, попылили по дороге. А те разошлись, в свою очередь, судача о том, что принесла, мол, нелегкая этого толстого тыловика, и вздыхая, что ничего продать сегодня не удалось. Ну да ладно – завтра будет новый день и новая пища.

Автомобили небольшой колонной провезли омоновцев по грязному заштатному городку и выскочили на трассу проходившую среди бескрайних ногайских степей.

Ребята вертели в разные стороны головами, читая на дорожных указателях незнакомые, чуждые для русского произношения названия: Бабаюрт, Кочубей, Хасавюрт, Малгобек.

Машины, проехав с час по оживленной трассе, дружно свернули в поле, и вот тут-то Сергей понял, что такое на самом деле пыль ногайских степей. Разглядеть что-то в этой завесе было просто нереально. Поэтому, закрыв руками лицо, пришлось проехать еще минут двадцать.

Посреди степей стоял небольшой барак, рядом, в десяти метрах, искрилось озеро. К Сергею подошел капитан из Волгоградского ОМОНа, которых приехали менять липчане.

– Здорово, земляки. Ну, как вам место дислокации? – спросил он.

– А что? Бывает лучше? – Сергей смотрел на капитана.

– Бывает и похуже, земеля. Повезло вам. Рядом с водой – это здесь самое главное.

Как был прав волгоградец, Сергей понял много позже, когда слышал в эфире радиообмена, как соседние с ними отряды костерят почем зря тыловиков, которые задерживали привоз питьевой воды.

– Здесь хозяином – дед-хохол, – продолжал капитан, – у него бахчи. Этот барак он выстроил еще до войны для сезонных рабочих. А потом его «чехи» притеснять стали: то кошары подожгут, то урожай «помогут» собрать. Видишь? Село чеченское огнями светится – Сары Су. До него по степи километров пять. Так вот. Дед съездил к начальнику Кизлярского райотдела милиции и договорился: пусть, мол, у меня омоновцы живут, я за это платы брать не буду, а они мне будут защитой и опорой.