– Знаете, я не готов сейчас излишне конкретизировать. Как говорится, всему свое время. И я, конечно же, понимаю, что это вопрос доверия, и только доверия. Но, поверьте, борьба с коррупцией в случае избрания меня на эту должность, будет протекать совершенно в ином русле, нежели сегодня, и с совершенно иными последствиями для коррупционеров. Я, кстати, хотел бы, пользуясь возможностями вашей программы, обратиться ко всем, кто совершает или планирует совершать любые противоправные действия, в том числе, и в обсуждаемом направлении. Остановитесь! Предупреждений больше не будет. Это – последнее.

Камера показала лицо кандидата в президенты крупным планом. Ни тени улыбки. От холодного взгляда становилось не по себе. Формально не было сказано ничего, что не звучало бы раньше. Но все почувствовали, что на мгновение в студии повисла атмосфера скрытой угрозы и невидимой, но вполне реальной опасности.

Константин Сергеевич не спеша взял со стола початую бутылку, налил в стопку водки и, поморщившись, выпил ее одним коротким движением. Водка жгла и царапала горло. Пенсионер закашлялся.

– Кость, – позвала жена, неслышно войдя на кухню. – Ну что ты снова себя изводишь? Посмотрел бы лучше, что там с этим краном в ванной. Течет ведь!

Буров даже не обернулся. Немного постояв у двери, женщина тяжело вздохнула, махнула рукой и удалилась обратно в комнату.

– Хорошо, – удовлетворенно продолжил ведущий. – Тогда у нас следующий вопрос. Господин Самойлов, прошу вас, только, если можно, покороче.

Высокая девица с микрофоном в руках изящно подошла к мужчине лет пятидесяти и поднесла к его лицу микрофон, дав возможность говорить так, чтобы всем в студии было слышно.

– Самойлов Игорь Арсеньевич, журналист, – негромко представился тот. – Сергей Сергеевич, вы сегодня в течение почти трех часов много говорили о том, что собираетесь сделать, будучи избранным на пост президента Российской Федерации. Со стороны выглядит все очень грамотно, и оценка действительности, конечно, чувствуется профессиональная, но, на мой взгляд, иной раз звучит слишком обще и достаточно неопределенно. Не могли бы вы сформулировать основные задачи, которые собираетесь решать в самом ближайшем будущем, вот прямо по пунктам, и хотя бы приблизительно озвучить предполагаемые сроки этих решений. То есть, если можно, подведите итог встречи, так сказать. Чтобы все стало ясно и совершенно прозрачно.

– Вы, как всегда, берете быка за рога, – пошутил кандидат в президенты. – Я, надо сказать, к этому вопросу был готов и, конечно же, на него отвечу. Единственное, мне хотелось бы сразу разделить внутреннюю и внешнюю политику государства. Президент страны несет ответственность за все в равной степени. Но, тем не менее, это совершенно разные задачи. И потому пути их решения тоже очень разные. Вас, я так понимаю, интересует в первую очередь внутренняя политика, то, как будут развиваться дальнейшие события у нас в стране?

– Да, – ответил и несколько раз кивнул журналист.

Без микрофона его голос был почти не слышен.

– Хорошо, я понял. Думаю, никто не станет спорить, что проблем накопилось, и решить их все в сжатые сроки – нереально. Можно браться за все сразу, но эффективность такого подхода, как показывает история, будет не слишком высокой. Это ведь не только у нас происходит, но и за рубежом. На примере мировой практики мы много раз наблюдали, что из подобных реформ получалось, и чем все заканчивалось. Поэтому я хотел бы попросить моих избирателей набраться терпения. В том плане, что все решения будут внедряться максимально оперативно, но обязательно поэтапно. Если хотите, это некое подобие очереди. Знаю, многим это покажется странным или даже несправедливым. А почему, мол, сначала это, и только потом вот то… Почему одно считается важным, а другое менее важным, и так далее. Подобное недоумение мне, как человеку, понятно. Но, повторяю, другого пути у нас нет.