Президент (сухо). Из центра деньги уходят. И указ есть. Это там на местах чего-то, э-э, химичат. Может, и эти (кивает на шкаф) нарочно не платят, чтоб президента дискредитировать… И не верю я, понимаешь, что у народа совсем денег нет, что прямо уж голодают. Дачи у всех, э-э, огороды… И скажи ты мне, Федот Мартемьянович, где их взять, понимаешь, эти чертовы деньги? Что я их, печатаю, что ли? (Осторожно потягивается.) Зато, э-э, инфляция почти не растет.

Пауза.

Теплицын. Что, Егор Егорович, водочки, быть может, еще?

Президент. У, дело! Вот, Мартемьяныч, и, э-э, мудрое слово сказал наконец! (Смеется.) Ты как голосовать-то собрался? (Наполняет рюмки.)

Теплицын неопределенно двигает головой. Выпивают.

Ну, за кого?

Теплицын (подвинувшись к президенту, жарким полушепотом). Егор Егорович, слушай, а давай монархию восстановим! Романовых пригласим – пусть разбираются. А?

Пауза.

Президент (уныло). Опять ты за свое, понимаешь… Ну как мы ее восстановим? Указ, что ли, сесть написать об изменении государственного, э-э, строя? Кому там… Константину? Кириллу, понимаешь?.. Глупости.

Теплицын (робко). Референдум можно устроить…

Президент. Да? Ты уверен? А где я денег на него наберусь, понимаешь? У меня миллионы обманутых вкладчиков, компенсации, э-э, индексации всякие! (Встает, быстро ходит по кабинету.) Смешно это, Федот Мартемьянович. Просто, понимаешь, смешно! Это же, э-э, длительный исторический, понимаешь, процесс, а не (крутит рукой), понимаешь!

Теплицын. Введение института президентства не оказалось длительным историческим…

Президент. Наоборот! Всё было, понимаешь, обусловлено и подготовлено. Да и не я его, э-э, ввел, а этот, понимаешь, – «расширять и углублять». (Садится, хочет налить водки в рюмки, но ставит бутылку обратно.) Зря ты так, Мартемьяныч…

Пауза.

Теплицын (грустно). Когда я жил в Сиэтле, мне казалось наивно, что стоит только вернуться на Родину, и я быстро пойму, как ее обустроить. Дать рецепт. А на деле… Зря я вернулся… (Напевает.) «Над Канадой небо синее, хоть похоже на Россию, только это не Россия».

Шатаясь, входит премьер.

Премьер. Как оно тут?.. А-а, Федот Мар… Мартемьяныч! Наше вам!

Президент. О, Леша, все-таки, понимаешь, набрался. (Голосом жены.) Завтра же голосовать, фотографы, пресса…

Премьер. Будьте спок, Егор Егорович… (Тяжело садится.) Пойдемте спать.

Президент. Да, понимаешь, пора. Завтра трудный день. Завтра, э-э, судьба всей России может решиться! Выпьем же, чтобы не рухнула она, понимаешь, в пропасть под напором этих (кивает на шкаф) сил, понимаешь!

Премьер (из последних сил). Выпьем!

Президент наполняет рюмки. Чокаются, пьют.

Президент. Вы когда домой едете, э-э, Федот Мартемьянович?

Теплицын (хмуро). Завтра на рассвете. Пойду.

Президент. Я дам свой самолет. (Снимает трубку.) Аллё, президентский, понимаешь, аэродром мне! Президент говорит. (Теплицыну.) На сколько, э-э, заказывать?

Теплицын. На… на девять.

Президент (в трубку). Там, э-э, самолет подготовьте на девять утра. Да. Нет, не я, один, э-э, человек полетит. До Колы… То есть до Костромы!.. Хорошо… Голосовать-то, понимаешь, собираетесь? А за кого?.. Спасибо, э-э, авиаторы, демократии каждый голос необходим, понимаешь! Всего доброго! (Кладет трубку.) Завтра, Федот Мартемьянович, к восьми будет готова машина.

Теплицын (подавленно). Спасибо.

Премьер. Юра, пойдем спать… Ю-ур…

Президент. Погоди, не зуди, понимаешь. Вот постелить надо еще совести нации.